его дорогого стоит. Видел Михей, как сверху опустился солнечный столб, идеально ровный, словно луч прожектора: в нем, ярко-сияющем, пронзительно-притягивающем, плавали неведомые создания, похожие на воздушные пылинки – мельтешили, сталкивались, опускались вниз и поднимались наверх, циркулируя между небом и землей.
Что это было, какое явление природы – нам не узнать, но там, чуть выше «немецкого аэродрома», где проложила свое русло застывшая лава (в ряде древних сказаний об Эльбрусе говорится, как о дымящейся горе, следовательно, люди были свидетелями его вулканической деятельности), в какой-то момент одному из авторов этих строк показалось, что столб, похожий на солнечный, извергнутый пронзительно-голубым небом, завис в какой-то полусотне метров от него. Здесь, среди хаотического нагромождения лавовых глыб самых разных размеров – от сантиметровых до многометровых, принявших на редкость удивительные формы и силуэты, достаточно малейшего воображения – и вот уже перед тобой абрис Пушкина, а вот блоковский, пастернаковский; застывшие лавовые потоки, практически лишенные растительности, – прошлое земли воочию предстает перед тобой.
Поведший нас туда житель Былыма Исса Кудаев, натура поэтическая, хоть и чабан, предупредил, что на этом плато надо соблюдать определенную осторожность. Чего надо опасаться, он не сказал, но добавил:
– На плато лучше не расходиться в стороны, держаться рядом, так как пришедших сюда людей тянет в сон. Были случаи, люди засыпали и просыпались только к вечеру.
Улыбнувшись сказанному, мы смело слезли с лошадей и стали с трудом преодолевать лавовый поток, сохранившийся во всем своем великолепии. Наш спутник – известный кабардинский художник Руслан Црим – в какой-то момент присел на притягивающий яркой зеленью клочок земли, откинулся на спину и… мгновенно заснул. Последовав его примеру, один из авторов этих строк почувствовал, как нестерпимо хочется спать, зевота буквально разрывала рот. Стояла удивительная, абсолютно ничем не нарушаемая тишина. Даже ветер притих, словно нашел пристанище в укромных уголках причудливых нагромождений лавы.
Исса поторопил нас, сообщив, что пора возвращаться. Наверное, тому, что на этом плато, заполненном земной магмой, так тянет ко сну, есть вполне конкретные объяснения, но ведь так хотелось верить в чудесное и необычное. Верить именно здесь, у подножия горы, ставшей колыбелью древних цивилизаций. Именно здесь, где Гефестом по приказу Зевса был прикован Прометей, похитивший огонь для людей. Как писал во II веке до нашей эры Филострат Афинский, «об этой горе у варваров ходят те же предания, что и у эллинских поэтов, а именно: что к ней был прикован Прометей за свое человеколюбие… Вершина эта двуглавая, и говорят, что он был прикован руками к этим отрогам, между которыми не меньше стадия расстояние: так громаден будто бы был он. А птицу – орла, обитателя Кавказа, считают врагом, и гнезда, которые орлы устраивают на скалах, сжигают посредством огненосных стрел, ставят также
