странное событие! Это неслыханно – до сих пор фонари в приюте всегда стояли там, где их поставит дворник! Вдвоём они принялись обсуждать случившееся и строить предположения – что бы это могло означать. И в эту минуту Сима уселся верхом на заборе. В руках у него был искомый фонарь. А из дверей приюта в сад выбежал взволнованный надзиратель в сером вицмундире, наглухо застёгнутом на три ряда медных пуговиц – он торопился отрапортовать коменданту, что одного из воспитанников нет в спальне, вообще нет в корпусе! В то время, как все остальные приютские дети ещё крепко спят в своих постелях! Комендант собственноручно стащил мальчишку с забора. Дворник принялся осматривать фонарь и обнаружил, что всё масло в нём выгорело, а значит, фонарём пользовались несколько часов! Втроём они устроили Симону допрос, но всё, сказанное про плачущую девочку в море, вызвало у них возмущение. Воспитанник допустил недопустимое: нарушил режим заведения, без разрешения взял приютский фонарь, перерасходовал фонарное масло! Беседы по ночам с плачущими морскими девочками программой и уставом приюта не предусмотрены! Оставить это без наказания невозможно. Немедленно была написана докладная высокому начальству, и в тот же день мальчика перевели в другой приют с ещё более строгими правилами пребывания… Но и в другом приюте с ним случилось нечто подобное.
Осенней ночью, зябкой, с морозцем, неожиданно ударившим после косого и холодного проливного дождя, он услышал просьбу о помощи – в беду попал какой-то мужчина. Накинув непромокаемый плащ, Сима тихо выскользнул за дверь приюта. Хорошо смазанный замок открылся легко и бесшумно. На его счастье, дежурный надзиратель крепко спал в кресле и не услышал звон колокольчика над открываемой дверью. Дорогу Симон знал точно – как будто не раз уже ходил по ней, хотя этот маршрут был для него совершенно новым. В свете луны она была совсем белой, стеклянной. Он шёл по льду и падал, вставал и скользил, еле удерживая равновесие. Бежать было невозможно – коньков у него не было… Зато сейчас у него уже был собственный фонарь, небольшая лопата и прочная верёвка, которые он с большим трудом прятал от надзирателей и дворника под крыльцом приюта.
Часа через два этой изнурительной ходьбы, он увидел на обочине опрокинутую повозку, придавившую возницу и его лошадь. Лошадь обессилела и лежала без движения, а её хозяин, увидев свет фонаря, стал громко звать на помощь. Сима скатился с дороги и подобрался к повозке. Мужчина был крепко прижат к земле, и не мог сам выбраться. Он лежал так уже несколько часов и изрядно замёрз. Симон успокоил его, скинул плащ, свернул его и подложил под голову лежащему. Поднять повозку одному было ему не под силу. Тогда он стал рыть схваченную морозцем землю под лежащим человеком. Когда была вырыта небольшая канавка, Сима ухватил его под руки и потихоньку вытащил из западни…
– Вот спасибо тебе, парень! Не знаю, как и благодарить! Если бы не ты – сколько ещё я здесь провалялся, – мужчина хлопал себя по плечам и топал ногами, чтобы согреться. – Повезло мне! А вот лошадке моей, кажется, не очень!
Вдвоём они осмотрели
