прочим, «неистовый Виссарион» – Белинский, чей взгляд на Пушкина усилено внушался советским гражданам, «Повести Белкина», куда входит «Барышня-крестьянка», считал недостойными пера гения. Мы, конечно, в целом очень ценим Виссариона Григорьевича как литературного критика, (пушкинского «Евгения Онегина» энциклопедией русской жизни называл), но как демократа, да еще революционного?… Апассионариям такого порядка знаем, только бы российское хаять, да Америку догонять, «не запрягая долго». Где уж тут до пушкинского: «Служенье муз не терпит суеты»[5].
Додогонялись… И теперь вот, нет, чтобы переливать золото на звезды героев для крестьян-кормильцев, как советовал патриарх колхозный Макар Посмитный, стали драгметаллы и другие природные ресурсы, чем щедро и справедливо одарил нас Господь Бог, отдавать иноземцам за прогнивший харч и тряпки. Как туземцы, меняем на стеклянные бусы червонное золото.
Мы с Западом всей душой. Но с Западом порядочным, не разлагающимся. Мы его спокойно воспринимали и ранее, но в высшей точке его развития. И с человеческим лицом. Так воспринял, кстати, в «Барышне-крестьянке» (заголовок-то какой! И благородство отражает и величие простоты) русский барин, «славянофил» Григорий Иванович Муромский бедного, но предприимчивого и богатеющего «западника» Ивана Петровича Берестова.
В аккуратном, душевном использовании «ключа синтеза» в деле западном и российском видел дальнейший путь развития страны и разрешения проблем между «западниками» и «славянофилами» наш гений и пророк Пушкин. Пушкин – апологет реформ прорубившего «окно в Европу» Петра Великого, при котором вошла Россия туда (виват!), «как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек»[6]. Учиться у Запада (и не только) вязанью спицами (техническим новинкам) надо. Вот образ мыслей (веры в Бога, народ свой) терять не следует.
Без Бога – не до порога. А Бог, по воле которого свершается ход российской истории, предопределил, как записано в «Повести временных лет», духовное предназначенье России в мировом сообществе.
Исповедующие протестантские принципы стяжательства, практицизма и эгоцентризма в очередной раз посмеются, разумеется, над «мечтателями», над витающими в небесах искателями божественной справедливости. Пусть. Им же хуже. И тоскливее. Божеской благодати, радости, ликованья души не видеть, не чувствовать и не слышать им. А «мечта сильнее разума» (Зигмунд Фрэйд). И чудо творит Бог – не Сатана. Сказки? Но почему наши сказки так злят тех, кто их отвергает? Что: чёрт ладана боится. Белинский, надо заметить, анализируя творчество народного кумира, их тоже перечеркнул.
И такой вопрос. Почему великие русские (Федор Тютчев, к слову), покидали чистый и полный удобств Запад и возвращались в многообещающую в будущем грязь милой Родины? Ответ в вопросе и стихах Пушкина, «угораздившего с умом и талантом родиться в России»[7]:
И дым Отечества нам сладок и приятен[8].
Мы
«Служенье муз не терпит суеты» ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/slovo, 2013.
«О ничтожестве литературы русской» ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/slovo, 2013.
Из письма Н.Н. Пушкиной 18.05.1836 г. ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/slovo, 2013.
«Два чувства дивно близки к нам» ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/slovo, 2013. «И дым отечества нам сладок и приятен» – эту стоку позаимствовал А.С. Пушкин в качестве эпиграфа (!) к одной из глав «Евгения Онегина» из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». В комедии же эту строку произносит Чацкий в своем монологе – это показатель его знакомства с поэзией Державина. Можно сказать, что А.С. Грибоедов вставил эту строку в монолог своего героя, чтобы подчеркнуть его образованность. А изначально это строка Г.Р. Державина.
