из других мест, вне периметра. И у Витямбы есть. Там одни девки ему пишут. Все в него по уши… А я не завел себе. Просто не знаю, что там писать. Боюсь, мое увлечение классической музыкой никому не интересно. Даже Витямбе и Любе. Вот на что тонкие и понимающие ребята, но даже их мне не удалось по-настоящему увлечь Вивальди, Моцартом и Бахом. Просто я не умею увлекать. Вот Игоряша очень хорошо это умеет делать. Мы всей группой ходили в оперный театр на Глинку, «Иван Сусанин». Так все, кроме меня, так устали слушать, что Медведев и Кристинка в натуре заснули. А мне очень понравилось.
Руслана на все каникулы мать увезет домой. Завидую ему. Будет в семье почти две недели. Хоть обстановку сменит. Все-таки какое-то разнообразие. Единственное, что я не понимаю, – это почему его вообще в детский дом отправили. Причем чуть не с рождения. Если у тебя есть мать и она непьющая, то за что ее могли лишить родительских прав? Она, когда, бывает, приезжает, мы все к ней присматриваемся. Нормальная на вид. Красивая женщина, спокойная такая, темные густые волосы, одета аккуратно и даже модно. Правда, почему-то всегда в темных очках и голос у нее какой-то очень тихий. Но в целом… в целом нормальная мать. Медведев как-то спросил об этом Руслана прямо в лоб. Тот аж побагровел, но только сказал, что он о своей матери ни с кем говорить не собирается, а кто «чтонть про нее плохое скажет»– он того порвет в лоскуты. Мы больше и не спрашиваем.
В новогоднюю ночь я не просыпался как обычно. Посмотрел со всеми телевизор до часа. Пили чай с пирогами, которые наготовили женщины, курирующие нашу группу от «Евраза», и пошел спать. Подарки все завтра будут. Лег. Слышал сквозь сон, как по коридору бегали Медведев и Витямба. Девчонки и Кирюша смеялись над их шутками. А я укрылся с головой и уснул. А наутро, когда все беспробудно спали после веселой новогодней ночи, в дверь тихонько заглянула Лидуха, на цыпочках вошла, чтобы не разбудить нас с Витькой, и тут обнаружила, что я не сплю.
– С Новым годом, Сашенька! Я думала, ты спишь. Хотела тебе кое-что положить на тумбочку, но раз ты уже проснулся… Вот, держи, тебе поздравление прислали.
Она отдала мне желтоватый конверт и тихо ушла. Витямба спал, как обычно выставив оттопыренное ухо. Я повертел конверт в руках. «Странно, – подумал я. – Если подарок – почему только мне? А Витьке что, не полагается? И почему мне Лидуха прямо в кровать его принесла? Раньше так ни разу не приносили». Конверт был заклеен. На плотной его бумаге была короткая надпись черными чернилами неизвестной рукой: «Саше Белову» – и больше ничего. Внутри прощупывался прямоугольник картона. Сердце мое вдруг забилось в предчувствии чего-то необъяснимого. Я никак не мог сначала понять, как вскрыть конверт. Решил, что не буду рвать его. Отрежу ножницами край… нет, лучше просто сбоку разрез ножом. Где нож? Вечно Витька все в столе перевернет… вот он… осторожно проделал сбоку тонкий разрез, просунул лезвие внутрь… Все, открыл… что там? Я снова сел на свою кровать и укрылся по пояс одеялом. Я замерз
