в голове, и потому к двенадцати годам я стал большим специалистом, накопив огромные знания по медицине. Я знал о существовании массы инфекционных болезней, лихорадок и симптомы, их сопровождающие. Оспа, чума, малярия особенно нравились и привлекали своей таинственностью. Да и во всех прочих болезнях я был, безусловно, силён. Приведи ко мне любого пациента, и я, пожалуй, просто глядя на него, мог бы со 100 % вероятностью поставить правильный диагноз.
Родители к моему странному пристрастию относились с удивлением, но в общем-то не препятствовали, вероятно, полагая, что я в конце концов стану светилом советской медицины. Ну, а светиле, видимо, лучше всего начинать в детском возрасте со штудирования Большой Медицинской Энциклопедии (БМЭ).
Впрочем, искал я в энциклопедии не только болезни. Как известно, в возрасте 12–13 лет у мальчиков начинает проявляться интерес к противоположному полу. А также ко всему прочему, с этим связанному. Никакой информации в этой области, естественно, не существовало. Процесс появления детей на свет в литературе был описан весьма схематично. Причём главным действующим лицом в этом процессе был аист.
Половое воспитание школьников заканчивалось в 6-ом классе на уроках ботаники, на примере цветочков, пестиков, тычинок и пчёлок. В 7-ом классе к процессу размножения кратко возвращались, используя в качестве примера гидр, размножающихся почкованием, а также птичек, высиживающих неизвестно откуда взявшиеся яйца. Далее следовал пробел в образовании. А точнее, большая чёрная дыра, заполнить которую было абсолютно нечем.
А мальчики тем временем влюблялись в девочек. Однако, не зная, каким же образом привлечь внимание предмета своего обожания, действовали абсолютно варварскими методами. Безнадёжно влюблённый мальчик имел привычку дёргать девочку за косички или, того хуже, подкладывал дохлую крысу девочке в портфель. За что и получал этим самым портфелем по голове, испытывая при этом своё самое первое удовлетворение.
И ещё время от времени мальчики делились своими познаниями, полученными во дворе или через занавеску в родительскую спальню. Знаний было здесь тоже немного. Потом в наш класс из детской колонии вернулся наш главный школьный хулиган, обладающий значительно более развёрнутыми знаниями, чем шпионы через занавеску. На переменах или после уроков он просвещал всех любопытных, попутно награждая тумаками всех тех, кто сомневался или переспрашивал. К сожалению, эти внеклассные занятия проводились на не совсем понятном языке – "фене" – и многочисленный сленг затруднял понимание. На всякий случай, я попытался найти эти слова в Большой Медицинской Энциклопедии. Безрезультатно, что в общем-то и не удивило. Потом нашего главного хулигана в очередной раз посадили. На этот раз за групповое изнасилование, и тонкий источник наших знаний иссяк окончательно.
Правда, через некоторое время кто-то из наших мальчиков узнал, что то самое, о котором много раз говорил наш главный хулиган, на самом деле называется секс, или половой акт. В тот же вечер я пошёл искать эти два слова
