и за обучение стало банально нечем платить. После этого он устроился школьным учителем, но через пару лет решил попытать счастья за границей, чтобы заработать денег на образование младшим братьям и сестрам и на обеспечение собственного будущего. В своих мечтах он видел себя африканским Марком Цукербергом, а родную Аккру – мировым центром высоких технологий.
Итай и Нкваме расстались почти друзьями, когда компьютер наконец заработал. Чувствуя, что надо как то объяснить свое присутствие, Итай рассказал, не вдаваясь в подробности что попал в неприятное положение и вынужден был просить помощи у Джо, которая работала в доме у его матери.
На это Нкваме перестав улыбаться коротко кивнул и сказал:
–Большинство из нас знает, что это такое, когда некуда идти. Мы бы здесь не выжили если бы не помогали друг другу. Так что, если что-то понадобится, моя дверь открыта- и на прощание пожал Итаю руку.
Перед тем, как Нкваме смог покинуть гостеприимную квартиру, Джо попыталась рекрутировать его на починку протекающего унитаза, на что Нкваме извиняющимся тоном сказал, что опаздывает на работу и пообещал обязательно зайти в ближайшее время.
После ухода Нкваме, Джо тоже стала собираться на работу.
– Если проголодаешься, в холодильнике есть тушеная крыса с рисом и овощами. Тереза готовила. Очень вкусно. Рекомендую. – с невинной улыбкой сказала Джо, лукаво посмотрев на Итая.
Увидев его перекошенную от ужаса физиономию, девушки расхохотались.
–Никакая не крыса, а курица – смеясь сказала Тереза- Хороших мясных крыс у вас в стране не купить. Вот у нас на Филиппинах…– девушка мечтательно закатила глаза.
Перед уходом Итай попросил Джо купить для него некоторые вещи – сим карту для телефона зубную щетку…
–А бритву? – спросила Джо
– Аа… Я нашел у вас какой-то бритвенный станок и побрился- сказал Итай.
–А, ну хорошо… Вообще-то мы с девочками этим удаляем лишние волосы с ног, но если это тебе не мешает, то ты можешь и дальше им пользоваться…– и, расхохотавшись, закрыла входную дверь.
Глава 8.
Перекресток улиц Кинг Джордж, Шенкин и Алленби был одним из самых оживленных в городе. Хипстерская улица Шенкин и знаменитая своими пабами и ярмаркой пешеходная Нахлат Беньямин пересекаются с некогда элегантной, а ныне весьма запущенной Алленби и торговой Кинг Джордж, создавая немыслимый человеческий водоворот и столь же немыслимую какофонию звуков. Одними из постоянных участников тель-авивской уличной сцены, наряду с музыкантами, попрошайкам, промоутерами и разношерстными политическими активистами, были ультраортодоксальные евреи, предлагавшие (иногда довольно навязчиво) всем прохожим мужчинам выполнить заповедь наложения тфиллин. Большинство прохожих от них шарахались, некоторые цедили что-то наподобие извинений и ускоряли шаг, но, а некоторые соглашались, принимали постное выражение лица, пока
