лишь о том, чтобы он замолчал.
– И тебе, дочь моя.
День второй
Утро началось внезапно. Селина привыкла рано вставать и даже собираться в полумраке, дома вечно был дефицит свечей. Но вот к чему она была не готова так это к ночёвке на старом, жёстком матрасе.
После вчерашнего ей не удавалось долго заснуть, мысли не давали покоя. Сначала она очень злилась на монаха. Да как он посмел сказать такое! Если бы они остановились более приличном заведении тогда не пришлось прикрываться его рясой, так кажется он выразился. Нет, он зачем-то остановился в этой дыре! Сколько денег ему выделил заказчик, Селина не знала, она не привыкла совать свой нос в чужой кошелёк. Но ради личного спокойствия могла доплатить из своих! Потом, немного успокоившись, она признала, что с удобствами путешествовать придётся не всегда. И этот опыт для неё, пожалуй, даже полезен. К тому же монах вряд ли привык к комфорту, поэтому он выбрал что подешевле, а тут она со своими претензиями… Стало даже немного стыдно. Селина решила, что в следующий раз, во избежание конфликтов, сама выберет место для ночлега и, если потребуется, заплатит из своего кошелька. Конечно, заказчик расщедрился только на путешествие в одну сторону, и деньги ей понадобятся на обратную дорогу, но по расчётам должно хватить, ведь в деревне она получит свой гонорар.
Приняв решение, Селина попыталась заснуть, тем более ровное дыхание Брата Йована, странным образом убаюкивало. Но тут взбунтовалось тело. Оно устало лежать в одежде на комковатом старом матрасе и просилось в свою родную постельку. Вторая половина ночи прошла в поиске более удобного положения, и только ей удалось нормально разместиться, как Брат Йован её разбудил.
Пока она собиралась и умывалась, монах ушёл вниз договариваться насчёт завтрака. Обеденный зал был полон народу, как будто они вчера отсюда и не уходили. В этот раз Селина не задерживаясь прошла к нужному столику. Брат Йован допил из своей кружки и, буркнув что-то про лошадей, сбежал. Завтракала она в полном одиночестве, под пристальным взглядом постояльцев.
– Доброе утро, госпожа Ерош, – знакомый басок заставил её вздрогнуть.
Напротив с пыхтением устраивался Лойзо. Она наблюдала, как он протискивал за стол своё большое неуклюжее тело. Пожалуй, она ошиблась, ему больше шестнадцати. Вчера в полумраке её обманули пухлые щёки и редкая растительность на лице, принятая ею за подростковый пушок. Сейчас она дала бы ему все двадцать-двадцать пять, по меркам деревни уже достаточно зрелый возраст.
– Доброе утро, Лойзо, – вежливо кивнула она и, не удержавшись, добавила, – присаживайся.
– Так я уже.
Сарказм прошёл мимо цели.
– Хорошо ли вам спалось?
Селина прищурилась, подозревая теперь его в издевательстве, но он так честно облапывал её взглядом!
Лойзо что-то залепетал, но Селина отвлеклась. За окном поднялась какая-то суматоха и также быстро сошла на нет, видно кто-то из гостей спешно собирался в дорогу.
– ..ая! –
