началу второго курса частым гостем в нашем обособленном мирке стал ее магистр. Павел. Пашка. Пашенька. Высокий красивый парень с добрыми умными глазами. Не без гордости Тамара признавала, что в отличие от всех ее студентов, в нем теплилась искра знания, и потому только ее вера в наше поколение не умирает. Подобная похвала дорого стоит.
Со временем я привыкла к нему и стала относиться как к привычной части своих выходных и будней. Мне не казалось чем-то особенным то, что он встречает меня после пар и, бережно придерживая за локоток, помогает перейти глубокую лужу. Я с благодарностью принимала его теплый шарф, когда становилось ветрено. И с заботой наливала ему горячий чай, желая, чтобы он согрелся. Никакой романтики. Только желание оберегать то, что дорого.
Когда он впервые поцеловал меня, я растерялась ужасно. А он смутился вслед за мной. Мы долго смеялись над этим и друг дружкой. Но думать о том, что все вовсе не так, как я привыкла считать, я уже не переставала.
Оказалось, всегда привычный к девчачьему вниманию Пашка, позабыл всех своих подружек. Оказалось, от всех них он отказался ради меня.
А тем временем, сын Тамары, приблизившись к сорока годам, таки сделал мать бабушкой. Его молодая жена родила близнецов. Не чая души в своей семье, он решил строить дом, выставил на продажу квартиру. На время строительства планировал перебраться к матери. Тамара уверяла, что на ее ста с лишним метрах места хватит всем. Ее семья уверяла меня в том же. Все они относились ко мне с большой теплотой, как и я к ним. Но дело было не в месте. Я была лишней. И мне это было куда понятнее их.
Пашка предложил жить вместе. Его родители трудились при посольстве на Кипре и приезжали в Петербург только на праздники, да и то не каждый год. Кроме того, помня о том, что сын – будущий мужчина, они обеспечили его собственным жильем еще во втором классе. Посему нашему совместному быту ничто и никто помешать не мог да и не стал бы.
Ничто, кроме моего страха.
Но он оказался упрямым. Даже упрямее, чем я. Все твердил, что мы должны быть вместе. Создать свою семью. Что я не могу быть частью чужой. И в один прекрасный день я сдалась. Тот день действительно был прекрасен, и я никогда о нем не жалела. Как и последующих годах, что провела вместе с ним.
И все же мы расстались. Наверное, оба выросли и стали ждать от жизни разных вещей. А может, все дело в том, что Пашка заслуживал большего и лучшего, чем я была способна дать ему. И отпустить его, пока горечь обид не прожгла нас насквозь, было лучшей идеей из всех приходивших в мою голову. Ведь, как бы там ни было, я любила его. Не так, как он хотел и заслуживал, но любила.
Тамара вновь забрала меня к себе. Некоторое время я усердно поливала ее подушки слезами. Подобного она стерпеть не могла и нашла лучшее лекарство – путешествие.
Она заставила меня принять участие в борьбе за университетский гранд. В борьбе за него я старалась ее не осрамить. И в один из вечеров, положив перед моим носом билет, она сказала не поддающимся сомнениям голосом:
–Ты
