заключается в том, что ей пришлось выйти за рамки уготованной для нее роли, чтобы этой роли соответствовать. Чтобы принести честь и славу своему дому, королеве пришлось взять на себя функции короля. Возможно, если бы Маргарет преуспела в этой объединенной роли и принесла бы королевству мир и единство, история осудила бы ее не так строго. Но Маргарет не учили быть королем. Ее не учили государственной дипломатии, и страна, которую она приняла вместе с короной, знала до нее только двух женщин, пытавшихся править, – «императрицу» Матильду, дочь короля Генри I, и Изабеллу – «французскую волчицу», жену Эдварда II. Обе оставили по себе достаточно дурную славу, которая не могла не вылиться в негативное отношение к любой женщине, которая не захочет или не будет иметь возможности прикрывать свои действия именем и авторитетом супруга.
Элеанора Кастильская может быть примером средневековой леди, чья судьба оказалась противоположной судьбе Маргарет Анжуйской только потому, что при сходных обстоятельствах в ее жизни действовал фактор, которого не было у Маргарет: деятельный, толковый и активный муж. Элеанор тоже была непопулярна в Англии уже до своего прибытия, заочно, просто из-за того, что была иностранной принцессой. Англией тогда правил король Генри III, известный своей щедростью. Поскольку земельные ресурсы даже в Англии не были неисчерпаемыми, английская знать обоснованно опасалась, что родственники и свойственники супруги наследника престола, которые прибудут вместе с ней, будут обласканы королем в ущерб своим, англичанам, как более-менее и получилось. Хотя брак наследного принца Англии с сестрой короля Кастилии был англичанам выгоден: в качестве приданого Элеанор были переданы права ее брата на Гасконь. Конечно, Генри III и так успешно отбился от претензий кузена (отец Генри и бабка Альфонсо были братом и сестрой), но кастильцы в тринадцатом веке были силой, с которой было разумно считаться, и король отправил своего наследника лично жениться на Элеанор, что не часто практиковалось в королевских семьях. Обычно браки такого уровня заключались по доверенности. Но для Генри III было важно, чтобы его сын был посвящен в рыцари своим потенциальным соперником в борьбе за остатки наследия Ангевинов.
На момент брака, 1 ноября 1254 года, Элеанор было около 13 лет, а ее новобрачному – на пару лет больше. Известно, что на следующий год после замужества она родила мертвую дочь, что неудивительно, учитывая ее возраст. С началом Второй Баронской войны Элеанор уже мобилизует лучников в провинции Пуатье, откуда была родом ее мать. Де Монфор настолько опасался ее активности, что в 1264 году посадил Элеанор под арест в Вестминстер – не очень типичный поступок в отношении женщины по тем временам. На следующий год был Эвесхем, Англия снова была в руках роялистов, и отношения Элеаноры и Эдварда стали очень близкими и стабильными. Элеанора твердо решила родить наследника, и ей это удалось весной 1268 года. Вообще за 36 лет замужества она родила 16 детей. Если вычесть первые девять лет после брака, в которые молодым
