знаете, мисс Эшли, что вот уже несколько месяцев, как в министерстве стали пропадать важные бумаги. Но вы не знаете, что я подозревал вас в этих кражах, что я ежедневно следил за вами. Прошу у вас прощения за это пошлое подозрение. Воровка перед вами – госпожа Вермейлен. Чтобы дать вам удовлетворение, мисс Эшли, прошу вас основательно обыскать эту даму.
Он уселся у письменного стола спиной к обеим женщинам. Секретарша приблизилась к Эндри, не зная, как начать.
– Мадам… – начала она.
Эндри бросила на неё взгляд. Это была та молодая дама, которую она видела с Яном в омнибусе на Трафальгарской площади.
Её напряжённость медленно растаяла, исчез холодный страх, уступив место тихой радости. Она оказалась непригодной, а эта незаметная канцеляристка уже раньше неё сделала то, чего она не смогла. То, чего она не могла добиться у сэра Джона, давно устроил её кузен с помощью этой блондиночки. Эндри улыбнулась, хорошо сознавая, как смешно это было: её, ещё ничего не сделавшую, испытавшую жалкую неудачу при первой попытке, должна обыскивать та, которая уже несколько раз крала важные документы!
И ещё одно испытала она – нечто благодетельное и освобождающее. Что бы с ней ни случилось, она уже никогда больше не должна будет отвечать ни на поцелуи сэра Джона, ни на его объятия.
– Пожалуйста, мисс Эшли, – сказала она, улыбаясь, – обыскивайте меня.
Секретарша усердно и основательно проделала свою работу, но не нашла ничего. Однако на письменном столе лежали свеженадпиленные ключи, другие – в её сумочке. Улик, казалось, достаточно.
Капитан Джефриз составил короткий протокол, подписал его сам, дал подписать канцелярской барышне. Затем спросил Эндри, не желает ли она представить объяснения.
Она желала. Тяжесть, давившая её долгие недели, совершенно исчезла. Она снова ясно и спокойно размышляла. В одну минуту Эндри усмотрела возможность несколько ослабить петлю, охватившую её горло.
– Капитан, – сказала она непринуждённо, – о вашем смешном обвинении я не хочу говорить ни слова. Думаю, что вы знаете, в каких отношениях я с вашим начальником. Так вот, у меня были основания предполагать, что сэр Джон обманывает меня с одной дамой. Я надеялась найти доказательства тут, в письменном столе. Не знаю, желаете ли вы это добавить к вашему протоколу, но было бы хорошо, если бы вы сообщили об этом сэру Джону.
Капитан Джефриз коротко поклонился, пожал плечами и позвонил.
Вначале Эндри восприняла свой арест как благодеяние. Она была одна в своей камере. Могла ни о чем и ни о ком думать. Снова была самой собою, не стараясь более играть роль, каждый день и каждый час лгать. На всех допросах она стояла на том, что ей не в чем сознаваться и что только ревность толкнула её на этот поступок. Она отлично видела, что ни одному её слову не верят, но понимала, что едва ли можно изобличить её в чем-либо другом и что все старания
