страниц вперёд и…
«Наденька быстро выпила чай с малиной…»
Этого не может быть!
Этого не может быть!
Она вернулась к пропущенным местам и сопоставила все факты своей биографии с текстом.
Закрыла книгу и молча легла в кровать.
Так Надя лежала много времени, пока не собралась с силами взяла книгу снова.
То есть, это написано про меня. А что там было написано в самом начале? «Вноси записи аккуратно.»
То есть, я могу переписать свое прошлое?
И заглянуть в будущее?
Ммм. Может, мне сходить с Витькой в кино? Ой, а можно же посмотреть, что будет со мной и Витькой потом.
А, может, можно вернуть маму?
Ну, это же не её книга, а моя.
А разве у меня была плохая жизнь? Разве мне чего-то не хватало? Да я живу, как у Христа за пазухой. Мне ли роптать?
А жить жизнь и знать, что будет, это как со шпаргалками жить. Не моё.
Нет, я буду пить свой бокал жизни без подсказок. Пусть даже это и книга моей жизни и она лежит у меня в руках!
Сделаю-ка я небольшую блокировочку.
Надя берет карандаш и вписывает одну строчку в свободное место на настоящем моменте.
Очень бережно вкладывает в пенал книги карандаш и закрывает.
Контрольное нажатие на кнопку, но книга не открывается.
Чудесно. Значит, сработало, и другие люди книгу не откроют.
Убирает книгу под подушку и просыпается.
– Надя, Наденька, милая, проснись. Нужно принять лекарства.
Ты уже почти выздоровела. Жар спал.
– Да, тётя Лиза, а где моя книга?
– Не знаю, милая, я не забирала. Выздоравливай давай, а потом найдёшь все, что хочешь.
Надя шарит рукой под подушкой, но ничего не находит.
Да и правда, зачем она мне. Блокировочка стоит. Или это был сон?
Мойте руки перед едой
Мама много раз говорила:
– Миша, мой руки перед едой, а то живот заболит!
Как мне досаждал этот ритуал. Потом в садике глядели во все глаза, да ещё эти девчонки.
– Диана Михайловна, Диана Михайловна, а Миша не помыл руки! Вот ооон.
Таким ещё противным голосочком. Так хотелось дать взбучку, но девочек бить нельзя.
Потом школа, столовая.
– Все моем руки. Идём строем и моем тщательно руки, – говорили учителя.
Ну вот, господа хорошие, что их мыть-то? Я же не в грязи копался? Я ж не картошку копал? Я ручку держал. Возмущению не было конца. Но я послушно выполнял указания.
В старших классах это как-то поблекло. Дома ел – дома мама. Безвыходное положение. Обложили.
В гостях – та же беда.
– Дети, мойте руки и садитесь за стол, – говорит хозяйка.
Все дети бегут, и ты тоже.
И вот счастливая студенческая свобода.
