суворовец Еремин. – В желудке все равно все смешается.
Но как раз в тот момент, когда он с котелком в одной руке и с компотом в другой, слегка приволакивая ноги, подходил к своим жующим товарищам, его нога зацепилась за корень дерева. Еремин споткнулся и едва не упал, разлив весь компот, но котелок все-таки умудрился удержать в высоко поднятой руке. Всеобщий хохот видевших все это ребят никак не смутил незадачливого Ерему. Он, как ни в чем не бывало, сел под деревцем и невозмутимо принялся потреблять свою еду.
Во время обеда командир роты стал вновь и вновь поглядывать на небо. Небо опять затягивали тучи, явно показывая на приближение дождя, который должен был начаться с минуты на минуту.
– Закончить обед! Приготовиться к маршу! – подал он команду.
Ребята зашевелились, собирая свои вещмешки. Рота построилась. Командиры проверили наличие людей.
– С места с песней, шагом ма-арш! – скомандовал Басманов и рота, разгоряченная только что прошедшим боем и разогретая борщом и кашей, дружно запела, четко ставя ногу в такт песне.
– «Полем вдоль берега крутого, мимо хат,
В серой шинели рядового шел солдат…»
Но так бодро суворовцы прошли совсем недолго. Они еще не дошли до деревни, как стал накрапывать дождик, и пришлось остановиться, чтобы вытащить плащ-палатки и попытаться укрыться от дождя. Плащ-палатки были короткими и не прикрывали ног, к тому же они были сделаны из тонкого не прорезиненного брезента, поэтому уже через полчаса промокли насквозь. Мальчишки шли понуро, вода по брюкам стекала в сапоги, портянки намокли, сбились в жгуты и стали натирать ноги. Через некоторое время и по спинам тоже потекли струйки холодной воды. Капитан Басманов в плащ-накидке с накинутым капюшоном, как курица-наседка, бегал из начала в конец растянувшейся колонны, то и дело задавая один и тот же вопрос:
– Никто не устал? Ноги не натерли?
Но никто не отвечал на его вопросы, потому что понимали, что ничего не изменится и командир роты все равно ничем не сможет помочь. Вскоре подъехала машина санчасти, видимо, специально присланная из лагеря, и командир роты опять стал предлагать:
– Кто не может идти, может сесть в машину.
В другое время ребята не отказались бы прокатиться, но на этот раз ехать в машине никто не пожелал. В этой ситуации такой поступок для мальчишек, только что штурмовавших вражеский ДОТ, выглядел элементарным предательством.
– Ничего, мы дойдем, – послышалось в ответ на предложение командира.
И насквозь промокшие суворовцы продолжали шлепать промокшими сапогами по раскисшей дороге. Санитарная машина, прихватив одного или двух мальчиков из других взводов, которые уже стерли ноги так, что действительно не могли идти, уехала в лагерь.
Неожиданно для себя Костя вдруг вспомнил слова песни из кинофильма «Дети капитана Гранта», которую они только что в лагере выучили на занятиях
