в свете всех перипетий последних лет.
Ладно. Пусть дурачатся.
Тем более, по всем правилам этикета, из двери действительно вначале дают выйти. Потом входят. При условии, что нет дождя, которого сейчас действительно нет.
Кузнецов кивает нам на прощание и направляется к своей «субару».
– Тебя куда-нибудь докинуть в центр? – спрашивает Бахтин, но я вижу, что это только из вежливости, и что на самом деле он хочет побыть один.
Я, кстати, тоже.
– Спасибо, пройтись хочу. Собрать мысли в кучку. Кстати! Был сегодня у Марины – думаю, пара дней осталась. Не переживайте. Там всё в порядке, – улыбаюсь ему, жмём руки и расходимся.
На плавание я сегодня, в итоге, опять не попал. В зал ещё рано. Дома пусто: Лена в больнице.
Просто какой-то вакуум.
В этот момент звонит телефон. Лена.
– Да?
– Привет, как дела? – раздаётся её голос. Вдыхаю побольше воздуха, чтоб ответить: только что обедал в хорошем месте в хорошей компании, но кто бы меня слушал. – Мелкий, есть просьба. Ты сейчас свободен?
– Для тебя – всегда, – заранее соглашаюсь на всё.
– Вот не надо ля-ля, Мелкий. Был бы ты сейчас в бассейне – хрен бы трубку взял. И кстати, а почему ты не в бассейне?
– Да обедал кое с кем по делам. Не такое мероприятие, которое можно было отклонить. Тем более, когда позвали такие люди и по такому поводу…
– С кем это ты там обедаешь, когда я на работе? Мелкий, я ужасно ревнива! Немедленно признавайся! – слышу голос Лены и на заднем плане смех вторящей ей Асели:
– Лена, пусть фотоотчёт шлёт! А то знаю я, куда мужики вместо тренировок ходят!
– Если бы, – бормочу. – Хотя кое-кто меня сегодня утром и продинамил.
– Эм-м-м-м, мне очень стыдно, – без малейшей паузы выдает Лена и шепчет в трубку – очевидно, чтоб не слышали те, кто рядом: – Ну, прости. С дежурства сменюсь – я вся твоя. Если ты о супружеском долге, хи-хи.
– Во-вторых, меня позвали на этот обед. Тот большой мужчина, который был у меня на кухне. Когда ты прикладывала лёд ко лбу после теннисного мяча.
Лена соображает быстро, потому что сразу задаёт вопрос, присвистнув прямо в трубку:
– Который со шрамом?
– Он.
– Поняла. Хотя ничего не поняла… – потом в трубке слышится демонстративный Ленин тяжёлый вздох; потом – шлепок, кажется, по известной части Асели (потому что та громко вскрикивает) и Ленины слова: – Аська, не подслушивай! Мелкий, а чего это вы обедать вместе повадились?
– Лен, чисто по делам, никакой романтики. Не телефонный разговор, не моя информация. Ты бы папу о таком спрашивала?
– Не спрашивала бы, согласна. Да он бы и не дал. Беру вопрос обратно… Кстати, ты оценил, как я покорно соглашаюсь?
– Оценил, – киваю. – Лен, так что ты хотела-то? О чём попросить? Что помочь-то?
– А,
