эти слова в начале курса казались Лотару странными, а потом обрели смысл, а теперь он был готов даже допустить мысль, что он сам придумал упоминание Оливера Финрера, чтобы продолжать бороться.
Главная нелепость состояла при этом в том, что во всем этом был замешан дед этого самого Финрера – Симон, глава Земной Академии Наук. Когда тот сказал, что Лотару придется пройти спец подготовку по самообороне высшего класса, новость ничего кроме недоумения не вызывала.
– Зачем она мне? – спрашивал он, действительно не понимая. – Я, конечно, числюсь в космическом патруле, но, давайте честно: я – штабная крыса, кнопкотыкер, как справедливо говорят боевые пилоты.
– Это не справедливость, а хамство, – возмутился на это Симон Финрер, а пришедший с ним капитан ЗАПа просто усмехнулся.
– Может и штабной, но офицер, эксперт, да и, насколько я знаю, всю программу миссий ты отрабатываешь, – сказал он.
– Не знаю, к чему вы клоните, – пожал плечами Лотар, – но я это делаю, сидя в симуляторе, а не в настоящих боевых условиях. Я просто проверяю программное обеспечение образца и заранее знаю, что никто не умрет, если я совершу ошибку. Как это можно сравнивать с настоящей боевой работой?
– Да причем тут боевая работа? – возмутился Финрер. – Ты единственный из оставшихся незасекреченных участников проекта «Белая Молния», неужели ты не понимаешь, что тебе нужна защита?
Только тогда Лотар и заткнулся. Вокруг «Белой Молнии» постоянно что-то происходило. Сотрудники исчезали без вести, внезапно умирали в своих домах, их убивали, их увольняли за халатность, ссылали на ЗиПи3. Цех с опытным образцом трижды горел, и не важно, как его охраняли и как проверяли людей. ЗАП в открытую ставил свои патрули, но дерьмо – а тут уж не ругаться было невозможно – все равно случалось.
– Ты должен быть в состоянии себя защитить. Ты – испытатель. Тебе пилотировать последний образец, – убеждал его Симон Финрер, да он и сам был вынужден согласиться.
В испытаниях он проблемы не видел. Вести опытный образец под конвоем из боевых кораблей по заранее сверенному маршруту…
Воспоминание о маршруте заставили его нахмуриться. Кто-то изменил маршрут в настройках корабля. Они не должны были оказаться у ЗиПи3. Даже не так, кто-то сбил корректировку гиперпрыжка, кто-то из тех, кто был с ним на корабле.
«Кто бы это ни был, он поплатился», – решил Лотар, точно зная, что никто кроме него не выжил, закинул в рот кусок подгорелой змеи и снова посмотрел на Шефа.
В бликах огня, все с той же картой в руках, он очень походил на Оливера с джойстиком в руках в тот день, когда он по-настоящему поразил Лотара.
Он все еще помнил не экран, не показатели игры, а суровый решительный взгляд. Оливер не знал полумер, стремился все делать идеально и… как-то делал это. Лотара это пугало и восхищало одновременно, а сейчас, глядя на Шефа, он понимал, что все это время хотел стать именно таким: сильным и целеустремленным, не упертым, как баран – а он таких
