бросил на Ласковина отчаянный взгляд… И сразу полегчало. Андрей Александрович улыбался. Уверенно, спокойно.
– Не кричи,– негромко посоветовал он.– Горло сорвешь.
Голос его звучал совершенно искренне.
Тетка подскочила на месте и, забыв о существовании Губанка, росомахой кинулась на Ласковина.
Поток брани выплеснулся из ее рта, как прокисшее пиво из откупоренной бутылки.
Ласковин молчал. Улыбался. Доброжелательно.
Губанок достал платок и вытер вспотевшее лицо. Признаться, он ожидал от своего спутника совершенно другого поведения. Страх прошел, и теперь только неприятная слабость да липнущая к спине рубашка напоминали о пережитом ужасе.
А Ласковин улыбался. Мягко, сострадательно. Как улыбается взрослый, глядя на рассердившегося ребенка.
Тетка осеклась. Плечи ее затряслись, пальцы впились в жирную грудь. Губанок услышал клекочущий хрип, а затем увидел, как тетка медленно осела на пол и так же медленно повалилась набок.
Один из находившихся в комнате мужчин дернулся было к ней, но Ласковин погрозил пальцем, и энтузиаст остался на месте.
– Пойдем,– сказал Андрей Александрович Алле, чьи глаза стали абсолютно круглыми.
К удивлению Губанка, дочь, не прекословя, встала и двинулась за Ласковиным. А за ней, замыкающим, пошел сам Павел Васильевич.
«Как она похудела», – подумал он, глядя на истончившиеся икры Аллы.
Перешагнув через тушу «привратника», они покинули «обитель».
В машине Ласковин сразу взялся за телефон.
– Ростик,– сказал он в трубку.– Запиши адресок.
И продиктовал адрес квартиры, где они побывали. И, отвечая на вопрос:
– Мелочь. Травка, развращение несовершеннолетних, что найдете. Да, по моей части. Нет, пальцем не тронул. Будь.
Сложил трубку, завел машину.
Губанок сидел сзади, рядом с дочерью. Он чувствовал ее тепло, хотелось обнять девочку, утешить… но Павел Васильевич не решался.
– Куда теперь? – спросил он.
Ласковин протянул через плечо карточку с адресом.
– Реабилитационный центр,– объяснил он.– Для таких, как ваша дочь. Вы кем работаете?
– Программист. В фирме.
– Зарабатываете хорошо?
– Прилично.– И, уловив намек:– Сколько я должен?
– На карточке, внизу, расчетный счет. Переведете, сколько сможете.
– Конечно, конечно,– проговорил Губанок.– А сколько я должен лично вам, Андрей Александрович?
– Мне – ничего.
Ласковин прибавил газа, и «ауди» запетляла между машинами.
«Рискованно водит»,– подумал Губанок. Эта мысль показалась ему забавной.
– Андрей Александрович,– спросил он через некоторое время,– а что вы сделали с… этой?
– Я? – Губанок услышал короткий смешок.– Я – ничего. Переволновалась немного. Бывает, верно?
– Ну как? –
