Не знаешь, когда сэнсэй вернется? – спросил Слава.
Матвеев пожал плечами.
Еще минута тишины.
– Ты просто так меня позвал или дело какое? – не выдержал Слава.
– Дело,– ответил Юра.– Федька говорил, ты с ним о чем-то оккультном хотел потолковать?
– Было,– согласился Слава.
Внутри ёкнуло: «Работает! Только подумал – и он сам пришел! Вот что значит истинная Сила!»
Но, боясь спугнуть, ответил осторожно:
– Твой дружбан сказал: ему неинтересно.
– Ему – нет,– кивнул Матвеев.– А мне – да…
Теперь Славе трудно было представить, как он жил раньше. Словно слепой был. Теперь он прозрел. И увидел, кто по-настоящему правит миром. Вот тетка идет навстречу, толстая, как свинья. Это потому что пожрать любит. А девчонка рядом с ней – сиськи вперед, волосы красные, губы красные: этой выпить и потрахаться. А вот этому мужику – просто выпить. Побольше и почаще. А эти пацаны приключений ищут. В пятак кому двинуть…
– Здорово, Славик! Как твое ничего?
– Здорово, Буц! Привет, Химик! Нормально.
– А чего на тусовку не пришел? Классно играли!
– Тренировка. Ладно, пока. Некогда.
Отвалили. Сигаретки, пивко. Химику Слава полгода назад зуб выбил. Вздумал Светку клеить. Слава ему сказал вежливо – не понял. Потом понял. Когда фиксу вставлял. Теперь под блатного косит, придурок. При встрече сразу руку тянет. Дружбан, блин. Все – одинаковые. Все хотят получать удовольствие. Жрать, пить, трахаться, колоться. Все хотят ловить кайф. Но никто не понимает, почему так. Глупые христиане думают, что это грех, и бегут в церковь. Покаются и опять ищут, где кайф словить.
И только избранные знают, почему так. Избранные, такие, как Слава, знают – никакого греха нет. И закона тоже нет. Сказал умный человек: «Делай, что хочешь. Вот и весь закон». Удовлетворяй свои желания сейчас и не позволяй никому на тебе ездить. Люди рождены хищниками. А если кто-то хочет стать овцой – его сожрут. Лично он, Слава Плятковский, овцой не будет. И точка.
Подходя к подъезду, Слава на всякий случай глянул на свои окна. Шторы на кухне задернуты. Значит, все в порядке. Если бы его ждали менты, мать раздвинула бы шторы.
На лавочке у подъезда сидела малышня. А ведь уже почти одиннадцать. Правда, лето. Светло и тепло.
– Привет, привет, привет!
Слава небрежно кивнул.
– Оксанка,– сказал строго,– ты что домой не идешь?
Оксанке, десятилетней девчонке с желтыми, как перья раннего одуванчика, волосами, Слава покровительствовал. Малявка жила без родителей (куда делись – неизвестно), с бабкой. Прошлым летом Слава хорошенько вздул сопляков, устроивших ей «пятый угол». С этих пор малявка числилась как бы под его покровительством, глядела на Славу с обожанием и тихо демонстрировала преданность. Славе приятно чувствовать себя великим человеком. Приятно и полезно: девчонку всегда можно послать с каким-нибудь мелким поручением. Это было честно. Под Славиным
