Уж этот бы тебя не пожалел. Сколько народу перебил. И на арене, и так, походя. Чего ему было бояться – за ним Душитель! Нет, ты его зря не добил… А эти, сдается мне, – за тобой, кусай меня в задницу!
В таверну вошли человек шесть солдат во главе с десятником. Десятник поманил к себе хозяина:
– Эй, мясо! Иди сюда! Мы тут кой-кого ищем.
Хозяин, пожилой, толстый, со щекастой угодливой физиономией, поспешил к воину, но один из гостей схватил его за руку:
– Не торопись, Момон! – И – десятнику: – Ты что здесь распоряжаешься, железнобрюхий, пес тебя дери?
Десятник уставился на говорившего, здоровенного моряка со здоровенным мечом и здоровенным шрамом через все лицо. Десятник заколебался. «Дохлая рыбина» – не из тех мест, где городская стража чувствовала себя уютно. Трое сотрапезников меченого глядели на него в упор. Плечи у каждого были настолько шире десятниковых, что тому сразу расхотелось с ними ссориться. Пожалуй, он так и ушел бы вместе со своими вояками, но тут в таверну ввалились еще два десятка солдат, и стражник осмелел.
– Соленый огузок! – бросил он презрительно. – Не мешай слугам Великого Ангана!
– Всё! – сказал моряк, поднимаясь. – Или ты унесешь отсюда свои вонючие потроха, или я счас их проветрю.
Десятник вновь заколебался: в таверне не менее тридцати моряков, полностью разделяющих взгляды обладателя шрама, вооруженных, в грош не ставящих городскую стражу…
Но тут один из солдат заметил Нила: трудно было его не заметить!
– Там, там! – заорал солдат, тыча пальцем.
Нил хотел встать, но Хихарра удержал его:
– Сиди, борец. Без тебя обойдется. Дай и другим побыть героями!
И Нил остался сидеть.
Десятник тоже увидел Нила, и радость сделала его лицо еще менее симпатичным.
– Слово Великого Ангана! – заорал он и выхватил меч.
Одновременно десятки прямых клинков и волнистых лезвий конгайских криссов покинули ножны.
Человек со шрамом встал на пути десятника.
– Убирайся! Это наша таверна!
– А мне насрать! – разъярившийся десятник занес меч.
– Я сказал тебе, что проветрю твои кишки! – хладнокровно произнес человек со шрамом.
Парировал собственным мечом клинок десятника и точным ударом крисса ниже кирасы рассек стражнику мышцы живота.
Десятник выронил меч и схватился за живот. Кровь струилась между пальцев и капала на пол. Лицо его приобрело серый оттенок.
Солдаты сгрудились вокруг начальника, выставив вперед мечи. Атаковать они не решались – на каждого приходилось по меньшей мере по одному бойцу, а то поспеет подмога с кораблей – от стражников и рваных подметок не останется. Десятника подхватили, чтоб он не упал.
Арбалетная стрела оцарапала ухо солдату, стоявшему впереди. Это решило дело: стражники ретировались.
Взгляды обратились к Нилу.
– Он немного повздорил с Душителем! – сообщил
