кружки, заварной чайник, сахар, недоеденный бутерброд на тарелке…»
Две кружки.
– У вас был гость, Рудольф Васильевич, – пробормотал Сантьяга, пытаясь поймать остатки ауры. – Чел.
Корнилов не сомневался, что к Лужному кто-то приходил. Убийца? Вполне возможно, но торопиться с выводами не следует. Когда ссора возникает во время ужина, орудием убийства чаще всего становится нож. Или жертву забивают до смерти. К тому же на кухне отсутствовали следы борьбы.
– Даже если вы поссорились в комнате: кто и зачем достал из сейфа пистолет? – Нав дотронулся указательным пальцем до кончика носа. – Рудольф Васильевич, а давайте пока предположим, что таинственный гость вас не убивал? Как вам такая версия?
Кину просто не повезло. Хван хорошо почистил следы, не оставив ни одного доказательства своего пребывания в квартире Лужного, однако он и в страшном сне не мог представить, что исследовать место преступления будет один из лучших магов Тайного Города.
– Здесь был кто-то еще, Рудольф Васильевич, ведь так?
Любой разумный оставляет после себя следы ауры – уникальный отпечаток, в котором смешиваются обрывки эмоций и фраз, особенности дыхания и эхо голоса. Стереть их полностью невозможно, да и не нужно – опознать по ауре нельзя, слишком уж она тонка. И эфемерна: приди Сантьяга в квартиру на день позже, он бы вряд ли различил присутствие третьего. Сейчас же… Сейчас же нав работал на пределе своих способностей, буквально выцарапывая из стен… нет, даже не ответы – намеки на них. Ответов Кин не оставил.
– И ваш второй гость очень хорошо прибрался.
Если о первом посетителе можно было сказать только то, что он чел, то намеки, оставленные вторым, позволяли сделать вывод о том, что он маг.
– А ведь Корнилов оказался прав, – хмыкнул комиссар. – Второй гость пришел из Тайного Города.
Сантьяга вернулся в прихожую и снова потер косяк. Следов не осталось, но зачем следы, если есть весомые подозрения и опыт позволяет нарисовать правдоподобную картину?
– Здесь стоял сигнальный артефакт, по всей видимости, ждали гостя. Когда же он появился, в дом Лужного отправился исполнитель.
Но почему убили только профессора? Да еще из его собственного оружия?
– Очень любопытно…
Комиссар прошел в гостиную, которая одновременно служила Лужному кабинетом, и просмотрел книжные полки, затем – бумаги на столе и в ящиках. Раскрыл пару папок, пролистал пару книг. Первая Мировая, Гражданская и Вторая Мировая… Профессора интересовали вполне конкретные исторические периоды. В отдельном ящике обнаружились наработки по восстанию Степана Разина. Немного в стороне от основных направлений исследования, однако тоже вполне невинно: человские войны, человские бунты.
– Но ведь за что-то же вас убили, Рудольф Васильевич. Что вы могли узнать такого, что стоило вам жизни?
Осмотр второй и последней комнаты дал еще меньше, чем обыск в кабинете. Рабочие
