Франкфурт. Видно, что огромный, с небоскребами, трубами и удивительным треугольным домом, занимающим целый квартал. А после города вдруг начались красивейшие леса. Густого зеленого цвета, такого, какой любил Дерен. Желтая сухая ровная трава – эти деревья, темно-изумрудные кроны и коричневые стволы – и хмурое серое небо – удивительный колорит аэропорта Франкфурта. Ну а коридор с движущимися лестницами теперь будет мне сниться в безвыходных снах.
В стокгольмском зале ожидания поразила меня одна немолодая дама, попросившая меня посмотреть за ее вещами, пока она сходит в туалет. Зона нормального человеческого доверия, об атмосфере которого как-то забываешь, живя в России.
По дороге во Франкфурт решила всему радоваться и воспринимать как приключение. Когда еще я полетаю дорогой «Люфтганзой» с большими расстояниями между креслами, бесплатной едой и вином (которые были очень кстати)? Я разговорилась с немкой, занимавшей ближайшее ко мне кресло. Выяснилось, что в Риме мы останавливаемся в соседних районах, обсудили возможность взять одно такси на двоих, но не сбылось: римские таксисты наотрез отказывались сажать в одну машину пассажиров с разными адресами. Пришлось ехать одной и болтать с шофером (я радовалась возможности попрактиковать свой еще очень беспомощный итальянский): обсуждали, какой папа лучше: нынешний или Иоанн Павел II. Мнения наши разделились, и пришлось даже немного поспорить… Конец дороги в Трастевере, славящемся кривыми улочками, я отлично помнила и показывала своему таксисту, как правильно ехать, потому что год назад уже останавливалась в том же прекрасном хостеле «Орса Маджоре». Рассматривая гугл-карту еще в Москве, я выяснила, что он стоит на той же улице Сан-Франческо ди Салес, что и римская тюрьма, устроенная, видимо, в бывшем монастыре. За тюремной стеной (а мне так нравилось год назад вдоль нее ходить, наблюдать, как плющ и жасмин раскинулись вдоль старинных каменных плит) в плане был огромный крестовик церкви, которая на карте не имела названия, и я все никак не могла сообразить почему.
Я позвонила, мне открыли уже запертые на ночь ворота. Устроившись на месте, я вышла во внутренний двор. Каждые десять минут с единственного дерева – цветущей стройной магнолии – срывался сухой лист, и это был единственный звук, рассекающий тишину римской ночи, которому внимали я и пристроившийся рядом со мною на лавочке сторож этого места – грустный внимательный кот.
2 июня
В моем путеводителе по Риму написано, что 2 июня – единственный день, когда для осмотра простому люду открыты сады Квиринала. Это написано маленькими буквами в незаметном месте, поэтому я наивно полагала, что желающих посмотреть сады будет не так уж много: ведь 2 июня, в День Республики, в Риме проводится военный парад, зрелище, которое должно притянуть к себе толпы. А мне, не включившей телевизор 9 мая в Москве, смотреть еще один военный парад (пусть и в Риме)
