серыми лицами в белых рубахах и на босу ногу.
–В какое время?
–Да, днем, средь бела дня разгуливают! Во сколько захотят, когда монахи уходят молиться.
–Как призраки передвигались?
– Каждый месяц в этот страшный день опять они опять появляются из ниоткуда. Летают здесь, не касаясь земли, перелетают через стены.
–Призраки говорили с Вами?
–Они уже давно ждут меня на том свете… – сторож внезапно расплакался и поспешно растирал слезы по щекам.
–А можете показать места, где видели призраков?
–Могу, – и потом сразу же помотал головой в знак отрицания. – Но не могу же Я оставить свой пост.
– Фэй Фэй?
Девушка протянула цензору зонт со словами:
–Я могу помочь, – телохранительница заняла свой пост у ворот, – ворота легче охранять, чем мандарина 1 ранга, в каждый сезон покушение.
Сторож привел его к другой стороне. Прогулка оказалось полезной. Угол был скрыт от посторонних глаз с одной стороны, но с другой открывался прекрасный вид на сторожку и главное здание храма, охраняемого боевыми монахами. Здесь росло сливовое дерево с мощным стволом, достаточно близко к стене, чтобы возможно было перепрыгнуть с него на стену. Наверное, об этом месте знают только посвященные, тот, кто здесь служит Будде.
–Этой сливе сорок лет – долгожительница, – сторож улыбаясь прикоснулся к дереву, прильнув к стволу, словно к человеку. – В прошлом году правда плодов было немного, зато в этом порадует… – с надеждой протянул он, все шире улыбаясь, раскосые глаза закрылись в блаженстве.
А дождь кстати прекратился и в зонтике уже не было необходимости. Нужные выводы были сделаны. Ворота были заперты, но это не значит, что нет других путей. Крыса всегда найдет вещь, куда проникнуть за сыром.
Слуга Ван Эр неторопливо подошел к зданию, где разместили принцессу. Он уже поспрашивал монахов, втеревшись к ним в доверие, лишь посетовав на бедность еды и путаный распорядок дня – тяжело это бодрствовать ночью и спать днем, при этом все время голодая. Он даже рассказал им стих, вдохновившись скудностью здешней пищи, разделяя с монахами тяготы их простой и бедной жизни.
Он остановился здесь привлеченный запахом супа и горячих вонтонов[7]. Устоять было невозможно! Он подошел ближе, шумно втягивая запах своим широким носом. Как вкусно пахнет! Свежий мясной бульон! Ворота сюда были открыты и во внутреннем дворике была видна открытая беседка, огороженная полупрозрачным навесом, в которой на свежем воздухе видимо собиралась трапезничать принцесса (или уже), любуясь видом на горы.
Охрана подбоченилась, перестав клевать носом и грозно смотрела на подошедшего незнакомца, в то время как слуга был жутко занят: горестно вздыхал, грезя о такой одновременно близкой и недоступной вкусной еде .
Но живот хоть и выглядел весьма объемным продолжал настойчиво урчать. И ароматный запах все еще дразнил его чуткие ноздри.
«Мой господин
