Катя, улыбаясь и кивая в ответ.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла крупная женщина в белом халате. Халат был так щедро накрахмален, что стоял торчком и громко шуршал при малейшем движении.
– Звали, Николай Иванович? – спросила она низким хриплым голосом.
– Звал, звал, Зиночка. Знакомьтесь, наш новый педиатр, Екатерина Игоревна Подольская, а это – Зинаида Михайловна, главная медсестра роддома. Она вам все покажет и расскажет.
Мощная Зиночка смерила Катю оценивающим взглядом. Взгляд был красноречивым, и девушка поняла, что по пятибалльной шкале она в глазах главной медсестры с трудом тянула на тройку с минусом. Зинаида Михайловна кивнула, слегка махнула рукой – пошли, мол, за мной – и вышла, не говоря больше ни слова.
– До свидания, Николай Иванович, спасибо, – торопливо попрощалась с врачом Катя и поспешила за Зиночкой, большим белым кораблем рассекавшей коридор уже далеко впереди.
Ночью Катя беспокойно ворочалась во сне на скрипящей кушетке. Остаток дня в роддоме пролетел быстро, заполненный получением медицинской униформы, знакомством с новыми коллегами, заполнением каких-то бумажек, из которых девушка запомнила только одну – "правила противопожарной безопасности", и прочей необходимой суетой, связанной с обустройством на новом месте.
Заведующий педиатрическим отделением, Олег Маркович Рогожский, худой, высокий, с крючковатыми пальцами и густой шевелюрой, на которую не лезла ни одна медицинская шапочка, неприветливо поздоровался с новой сотрудницей и сразу же огорошил ее вопросом:
– Беременна? Рожать не собираешься?
Узнав, что Катя не собирается рожать, он слегка подобрел и пояснил:
– Не успеют новую докторшу на работу принять, как она мигом в декрет сбегает. Беда с этими молодыми девицами, не правда ли, Нина Осиповна?
Женщина, к которой были обращены его слова, понимающе усмехнулась и кивнула.
– И не говорите, Олег Маркович, – поддакнула она.
После такого приема заведующий Кате, естественно, не понравился, но стоило ей увидеть его глаза и руки во время обхода, как она переменила свое мнение.
Волосатые и кривые пальцы Рогожского превращались в мягкий и нежный инструмент, когда он прикасался к орущим или, наоборот, мирно спящим младенцам, а лицо озарялось или хмурилось в зависимости от результатов осмотра. Сразу было видно, что доктор – настоящий профессионал.
Второй доктор отделения, Татьяна Сергеевна, смешливая толстушка чуть старше самой Кати, явно обожала своего начальника. Она тихонько поведала девушке, что чудом уцелевший в лагерях Олег Маркович теперь выхаживает самых слабых и безнадежных новорожденных, словно хочет каждую смерть, случившуюся там, заменить новой жизнью.
Рогожский провел девушку по всему отделению, обозначил обязанности и умчался на консилиум в родильный блок. Катя добросовестно осмотрела маленьких пациентов, заполнила кучу историй болезни и отправилась
