а Илин села за парту перед нами, напротив меня, так же в класс стали заходить и другие ученики. Один из парней по имени Стив Майлз высокий мускулистый спортсмен, он играл в школьной команде по баскетболу, подсел к Илин. Светловолосый, голубоглазый, многие девушки пошли бы на многое, лишь бы завладеть его вниманием, но его предпочтения были отданы мне, а что касается меня, я не отвечала ему тем же, но в общении не ограничивала. Урок начался, всё шло хорошо, но отчего-то у меня снова закружилась голова, и с каждой минутой становилось всё хуже, в глазах поплыло, по рукам от плеч до фаланг пальцев пробежали колики. Я внезапно почувствовала, что не могу взять ручку, что со мной?
– Катя? Катя, ты в порядке? Что с тобой? – услышала я взволнованный голос Олив.
– Ей срочно нужно к врачу! – услышала я Илин.
– Давайте я отнесу ее? – раздался голос Стива.
Я пыталась поднять голову и разглядеть лицо, но ничего не удалось, в глазах было мутно, как в как омуте, ничего не было не видно.
– Миссис Роз, Катерине плохо, мы отведем ее в медпункт, – обратилась Олив к учителю.
– Да, но кто-то один останьтесь, – ответила та, обращаясь к Олив, Илин и Стиву.
– Илин, останься – попросила ее сестра.
Я чувствовала, как меня взяли под руки. Медленно, делая шаг за шагом пошли к выходу… Хлопок дверью. Я поняла, что мы вышли из класса. Шаг, еще шаг… В ушах звенит… Что это? Сильнее, раздирающий перепонки звон. В глазах темнеет, ноги тяжелеют, нет, они как вата, чувствую истощение, невыносимый звон в ушах, ничего не слышу, в глазах темно, беспросветно темно, я падаю? Нет, меня трясёт, не чувствую пола, ноги и руки, как вата, ничего не чувствую. Сердце подходит к горлу, трудно дышать, звон в ушах, мне больно, очень, грудь сдавило, как будто на неё положили тонну кирпичей, не могу дышать, я… я… не мо…
Почувствовав неприятное жжение в носу, я немного поморщилась… Снова жжёт, «что это?»
– Эй, Катя, Катя? Ты слышишь? – Чей-то незнакомый голос говорил где-то в стороне, какие-то щелчки, неприятные шлепки по щекам, от чего я снова поморщилась.
– Она приходит в себя! – Олив? Да, это её голос. Я попыталась открыть глаза. Ярко! Очень яркий свет ударил в глаза, все плывёт.
– Зрачок реагирует. Она приходит в чувство. Попробуй позвать её еще раз. – Снова этот посторонний голос.
– Катя, Катерина? Ты слышишь? Ответь, пожалуйста, – чуть ли не взмолившись, говорила Олив.
Я медленно водила глазами, зрение вернулось. Наконец-то вижу, на секунду показалось, что лучше, чем раньше. Я лежала в медпункте на кушетке у стенки, рядом стояла медсестра, и наблюдала за мной. В руках она держала маленький фонарик и маленький мокрый кусочек ваты. Вата с нашатырем и фонарик, вот что мне жгло нос и ослепило когда я открыла глаза. В стороне возле двери в медпункт стоял, скрестив на груди руки, и смотрел в пол Стив; по его лицу было понятно,
