увидел ее – своего ангела-хранителя. Она стояла, склонившись надо мной и улыбалась. Ее короткие, огненно-рыжие волосы обрамляли приятное, круглое лицо, а тонкая цепочка с крестиком выбилась из-под ее белого костюма и мерно раскачивалась в такт ее дыханию.
Когда она поняла, что я, наконец, смог сфокусироваться на ее лице, то подмигнула мне. Я попытался улыбнуться в ответ, но мои губы высохли и потрескались, из-за чего у меня ничего не вышло.
Тем временем я заметил одну деталь, которая здорово меня смутила. Прямо на лбу девушки я заметил цифры. Это были яркие, красные цифры, прямо как на электронных часах, что так хорошо видны в темноте. Вот только часы на лбу медсестры не показывали время, они мерно вели обратный отчет. Естественно, тогда я даже не мог и предположить, что за срок отмеряет этот таймер.
– А что это у вас на лбу? – я практически не мог говорить, лишь шевелил губами.
– Где? – она встала в полный рост, чтобы посмотреться в зеркало, висящее в изголовье моей кровати. Но, разумеется, ничего не увидела.
– Стерла? – она склонилась надо мной и снова улыбнулась.
– Нет. – Я не смог выдавить из себя даже хрип и попытался поднять руку, чтобы показать медсестре цифры, но я едва смог оторвать ее от кровати.
– Не надо, постарайся не двигаться. – Она нежно прикоснулась к моей руке.
Я ничего не понимал. Ведь я же ясно видел эти чертовы цифры?! Но тут откуда-то из глубин сознания пришел неясный ужас и какое-то невероятно узкое понимание произошедшего. Ну чего мог испугаться ребенок, попавший в больницу после разряда в 10000 вольт? Правильно, того что его теперь накажет мама.
И в страхе я заметался на кровати.
– Ма, мма, ммма! – я не мог кричать и лишь хрипел, пытаясь позвать самого дорогого на всей земле человека.
Медсестра спокойно обошла койку и взяла что-то и ящичка. Затем я ощутил аромат ее цветочных духов и вскоре уснул.
Следующие три месяца я провел в специальном ожоговом центре. Со мной работали врачи разных специальностей, и психиатр среди них тоже был. Но основная работа легла на плечи ортопеда, который во что бы то ни стало стремился восстановить двигательные функции моего тела в прежнем объеме. Этот крупный, седовласый мужчина действительно проделал великолепную работу и посвятил мне невероятно много времени. Но он словно бы ревновал меня к другим врачам, требуя безукоризненного соблюдения назначенного им режима, отчего консультация у психиатра бесцеремонно оборвалась едва начавшись. Не то, чтобы я собирался рассказывать этой милой бабушке про цифры, но кто знает, как бы изменилась моя жизнь, узнай тогда кто-то о том, что я вижу.
А лечение тем временем принесло свои плоды. Ортопед не обращал внимания на мои слезы, не обращал внимания на мою боль и собственную усталость. И именно благодаря ему, по окончании курса я смог выйти из центра на своих ногах, сумел обнять маму и, пускай и некрепко, но пожать руку отцу.
Засим
