до сих пор помнила, как будто это было вчера, его серьёзное лицо с явными признаками тревоги, когда он говорил ей, что оставляет на неё самое дорогое, что у него есть: любимую жену и их будущего первенца.
Конечно, они не были одни! Вустер, управляющий маркиза, держал дом в своих ежовых рукавицах. Повитуха жила в доме с первых дней беременности Ланы. А как только Хардинг понял, что ни избежать поездки в Индию, ни поехать туда вместе с женой, невозможно, он тут же попросил приехать графиню Джейму (уехать к матери на время его отсутствия Лана категорически отказалась, и, как всегда, сумела настоять на своём). Тёща тоже не спешила к своей беременной дочери, но всё-таки к родам приехала. Толку от неё, правда, не было, только мешала повитухе, пришлось Авалайн отвлекать её внимание на себя. Вернее, стать внимательной слушательницей её причитаний.
Через три месяца, когда Лана окончательно оправилась от родов, и их жизнь вошла в рутинную колею, дочь отправила мать восвояси, чтобы та не мешала ей чувствовать себя полновластной хозяйкой (роль, которая чрезвычайно нравилась Лане) и наслаждаться в полной мере материнством. Авалайн очень боялась, что её ветреная кузина будет относиться к ребёнку как к очередной игрушке. Но этого не случилось! Материнство преобразило Лану. В ней появился какой-то внутренний свет. Она, в отличие от большинства женщин своего времени, не скинула ребёнка на нянек, а с удовольствием возилась с ним сама – купала, переодевала, вставала ночью по первому же его крику. И сама же кормила его грудью, пока молоко не кончилось. Остро чувствовала отношение окружающих к её любимому сыночку, а потому раздражалась на мать, сердце которой внук не тронул. С рождением Аллена-Санни8 Фицмориса, будущего 8-го маркиза Грея, обе, и семнадцатилетняя Лана и тринадцатилетняя Авалайн, сильно повзрослели, и ни надсмотрщик в лице графини, ни помощница, тем более что она ею и не являлась, им были не нужны.
Сын затмил Лане весь свет, а вот Авалайн всё же не хватало для полного счастья Хардинга, который присутствовал в их жизни только в письмах. Авалайн с сердечным трепетом открывала его очередное письмо и с удовольствием зачитывала вечно занятой Лане. Письма были полны нежности и заботы о жене и сыне, рассказами о его службе, явно приукрашенными, ведь в Индии шла война, и вряд ли там было так безопасно и спокойно, как описывал Хардинг. А в конце письма Авалайн неизменно находила привет, который он адресовал ей. Ах, как сладко таяло от этого её маленькое глупенькое сердечко! Он её помнит! Он помнит о ней!
Она же, по сути, и составляла ответы на его письма, стараясь подробнее описать, как растёт его сын (даже заносила в отдельную тетрадочку все забавные или значимые события его жизни – поднял головку, сел, пополз, появился первый зубик и так далее, чтобы не забыть потом описать в очередном письме), а по вечерам заставляла Лану переписывать их своим почерком.
Через письма Авалайн ещё больше влюблялась в маркиза. Её детское восхищение грозило вскоре перерасти в настоящую взрослую любовь, и она
