из жажды мести и увенчалась мощным потолком из ненависти.
Комната закрылась окончательно, и Виктория перестала выходить наружу.
Она и сейчас сидела там, внутри.
Это не я, подумала София. Я не виновата. При пробуждении первым, что она ощущала, была вина. Внутренние системы приготовили тело к бегству, к защите.
София из кровати потянулась за упаковкой пароксетина, проглотила со слюной две таблетки. Откинулась на подушку и стала ждать, когда затихнет голос Виктории. Не полностью, полностью он никогда не затихал, но настолько, чтобы можно было расслышать свой собственный.
Расслышать, чего хочет София.
Так что же там произошло?
Вспомнился запах. Попкорн, мокрый от дождя гравий. Земля.
Кто-то хотел отвезти ее в больницу, но она отказалась.
Потом – ничего. Абсолютная чернота. София едва помнила, как добралась до квартиры, а как попала домой из «Грёна Лунд» – и того меньше.
Который час?
Мобильный телефон все еще лежал на ночном столике. «Нокия», старая модель – телефон Виктории Бергман. Надо избавиться от него.
Телефон показывал 07:33 и пропущенный вызов. София нажала кнопку, и на дисплее возник номер.
Незнакомый.
Через десять минут София настолько успокоилась, что смогла встать. Воздух в квартире застоялся, и София открыла окно в гостиной. Боргместаргатан лежала тихая, мокрая от дождя. Слева, из усталой августовской зелени Вита Бергена, торжественно возвышалась церковь Софии, а со стороны Нюторгет долетали запахи горячего хлеба и выхлопных газов.
Вот припаркованные машины.
В велосипедной стойке, через улицу, у одного из двенадцати велосипедов проколота шина. Вчера этого не было. Сознание цепляется за детали, хочет того София или нет.
И если кто-нибудь попросит, она сможет сказать, какого цвета велосипеды. Один за другим, справа налево или наоборот.
Даже задумываться не надо будет.
Она запомнит правильно.
Но пароксетин снимал остроту, позволял мозгу успокоиться и делал будни пригодными для жизни.
София собралась принять душ, и тут зазвонил телефон. На этот раз – рабочий.
Когда она входила в ванную, телефон все еще звонил.
Горячая вода взбодрила ее, и, вытираясь, София подумала, что скоро останется совершенно одна. И будет вольна заниматься чем хочет.
Больше трех недель назад скончались ее родители – дом загорелся, когда они были внизу, в бане. Согласно отчету пожарных, огонь возник из-за замыкания в банном агрегате.
Дом ее детства на Вермдё лежал в развалинах. Все имущество обратилось в пепел.
Дом был застрахован на четыре миллиона. Кроме того, родители Софии владели суммой на сберегательном счете – девятьсот тысяч крон, а также портфелем акций, которые при продаже обеспечат ей почти пять миллионов.
