shì yuè yuán. Mán shǒu yào lú kàn huǒhòu, dàn ānshén xī rèn tiānrán. Qún yīn bō jǐn dān chéngshú, tiàochū fánlóng shòu wànnián.
Буддист:
Не зная тонкости тайн, не знаешь, что хорошо ли лотосу быть посаженым в огонь. Белого тигра забирают домой, выращивают, и на свет появляется жемчужина, которая является полнолунием. Я охраняю печь для лекарств и слежу за огнем, но отдыхаю в мире и позволяю природе идти своим чередом. Когда инь удален, эликсир бессмертия созрел, тигр освобождается из клетки и будет жить десять тысяч лет.
Даос:
Лишь только тот, кто знает во всём самом Сокровенном
Взаимообращённости взаимообращённость,
Растить не сможет лотосы в огне, обыкновенном,
Во всём угадывает он вещей определённость.
Загонит Тигра Белого домой и его вскормит,
Где будет в полнолуние жемчужины рожденье,
В печи своей снадобье сделает огнём горенья,
Пустотные все сферы пустотой своей заполнит,
Спокойным духом всю естественность обозревая,
Небесную, как инь исчезнет, эликсир созреет,
Свободный от всех клеток, долголетье продолжая,
Бессмертье обретёт он, вечной жизнью овладеет.
Конфуцианец:
В этот раз я проснулся посреди ночи и не мог больше заснуть. Я знал, что шёл янный час – час наполнения тела положительной энергией, которая нужна была мне на весь день, чтобы противостоять иньной истощающей энергии, начинающейся с полудня и заканчивающейся в полночь. Но я не мог заснуть, потому что в ушах у меня звучала дробь барабана. Хоть и была ночь, но новый день уже начинался. Я зажёг свет, взял бумагу и кисть и начертал иероглифы нового стиха-слогана. Повесив его на стену, я пытался в него вникнуть, но моё внимание рассеивалось, так как я ещё не достаточно выспался. Но я не ложился в постель, а сидел на коврике в позе лотоса и тупо смотрел на висящий на стене лист бумаги со стихом. Барабанный бой усиливался, и мне казалось, что он раздаётся не у меня в ушах, а за моей спиной. Я обернулся и увидел в моей комнате очень старого даоса, сидящего на муле. Я сразу же узнал из гравюр этого бамбукового барабанщика Чжан Го из даосского семейства восьми святых Бессмертных 八仙 (ба сянь). В легендах и преданиях никто не знал, когда он родился, но все говорили, что ему очень много лет. Везде он был изображён верхом на волшебном муле, способном пробежать большие расстояния за один день.
Я ему поклонился и предложил сесть рядом. Когда он слез с мула и устроился на предложенном мной коврике, я сказал ему:
– Я знаю, кто вы. И я почитаю вас за вашу мудрость, но я не думал, что вы странствуете по ночам.
– Ночь – это самое лучшее время для путешествий, – заметил святой, – потому что ночью кругом всё так тихо и спокойно на земле, никто не мешает думать, все спят.
– Так зачем же тогда вы стучите в барабан, когда все спят? – спросил я, рассмеявшись.
– Обычные
