Эверест. И сразу же после этого видеофрагменты, где наш лектор карабкается по заснеженным склонам в ботинках с железными крюками. Их несколько раз показывали крупным планом, и они как-то прочно засели в памяти.
– Их изготовила самая крутая фирма по производству снаряжения и обуви для скалолазания, – объяснил мне Зоар через несколько дней, когда я посетовала ему, что до сих пор, вспоминая покорителя Эвереста, вижу эти «чертовы крюки на ботинках».
Фото скалолаза на вершине Эвереста было уже совершенно удручающим. Просто сидит грустный человек в снегу. И все. И больше ничего.
– Может, он там и не был вовсе? – бросила я Зоару. – У меня есть точно такое же фото на вершине холма, возле Иерусалима, когда у нас два года назад шел снег. Только я там веселая.
– В Израиле сложно сочинять, страна маленькая. Все легко проверить. Проблема в другом, слышишь, что Ярон Шифт говорит о своих ощущениях на вершине Эвереста?
Да, я слышала. Сидя на вершине Эвереста, ее покоритель думал, что это самая высокая вершина на всем земном шаре, и, следовательно, больше ему достигать нечего! И еще наш лектор думал о том, что ни за что не согласится залезать сюда снова. Монолог на вершине Эвереста прозвучал особенно прозаично: «Мы посидели там двадцать минут и сразу начали спускаться. Нужно было успеть в лагерь до захода солнца».
Лекция закончилась картинами двухэтажного бревенчатого коттеджа в лесу на берегу девственного серебристого озера, окруженного высокими голубыми горами. Ярон Шифт сообщил, что вся эта земля принадлежит индийскому племени, а он купил у них небольшую часть. Потом появилось фото водного самолета – единственного транспортного средства, на котором можно добраться до коттеджа покорителя Эвереста, построенного им на куске земли, купленной у индейцев.
– Ты понял, зачем он всю жизнь лазил по горам? – спросила я у Зоара.
– Нет, не понял, – ответил тот.
Я решительно направилась к сцене, чтобы задать свой вопрос нашему лектору, но, приблизившись к нему, ощутила в его глазах такой холод, словно скалолаз действительно не успел вернуться в лагерь до захода солнца и навсегда застрял на вершине Эвереста. Вопрошать к ледяной глыбе я не решилась, поэтому мой вопрос остался без ответа.
Круг Второй
Три дня в Эйлате пронеслись стремительным полетом стрижа. Утром четвертого дня вместе с другими коллегами по учреждению я села в автобус и через пять часов вернулась домой в Иерусалим.
Много лет я живу в центре города, снимаю квартиру, а мою, в другом районе – сдаю. К счастью, потребность сдать квартиру встала передо мной сразу после возвращения из Эйлата. К счастью, потому что на несколько дней мысли и волнения о Разе были частично вытеснены мыслями и волнениями о поиске новых жильцов. Конечно, я опубликовала объявления на соответствующих сайтах и по старинке, на всякий случай, развесила объявления на автобусных остановках. Однако
