на спасение. Сельджуки без труда настигали бегущих и расправлялись с ними без всякой жалости. По прикидкам Венцелина, на пожухшем от августовского солнца и крови поле полегло никак не менее десяти тысяч человек, пятая часть всего крестоносного воинства. Коротышка и Проныра, болтавшие всю дорогу без умолку, словно языки проглотили. При всем своем простодушии и легкомыслии они не могли не понимать, чем может аукнуться христову воинству потеря такого количества людей.
– Надо возвращаться, – сказал Венцелин своим приунывшим спутникам. Но, к сожалению, это оказалось проще сказать, чем сделать. Семеро сельджуков на резвых конях вылетели из-за соседнего холма и бросились на крестоносцев, как коршуны на добычу. Венцелин благоразумно уклонился от встречи. Проныра с Коротышкой последовали за ним, полагаясь на резвость своих коней. Однако сельджуки предугадали и этот их маневр: наперерез отступающим крестоносцам вылетели пятеро лихих наездников. Судя по всему, турки решили взять Венцелина и его спутников живыми, а потому и не стали стрелять из луков.
– Не останавливаться! – рявкнул Венцелин на перепуганных подручных и направил своего жеребца навстречу ближайшему сельджуку. Судя по кольчуге, облегавшей стройное тело, и украшенной серебром уздечке, турок был не простым воином, возможно даже беком. При сближении Венцелин неожиданно завалился вправо, избежав тем самым удара сельджукского меча, а потом резко выпрямился в седле, что стало полной неожиданностью для самоуверенного бека. Поединок длился считанные мгновения, но и этого Венцелину хватило, чтобы раскроить противнику голову. Сельджуки, потерявшие своего начальника, дрогнули. Один даже попытался в последний момент развернуть коня, но не успел. Тяжелый меч Венцелина опустился на его плечо, и жизнь для лихого наездника закончилась раньше, чем он успел встретиться с землей. Третьего турка убил Проныра, с необычайным проворством бросивший в своего зазевавшегося противника дротик. Сельджуки, похоже, никак не ожидали, что добыча, которую они не без оснований считали своею, окажется столь неуступчивой. Они, правда, метнули в крестоносцев несколько стрел, но этим и ограничились, не рискнув продолжить столь неудачно начавшуюся охоту. Ловкий Коротышка успел подхватить под уздцы вороного жеребца убитого бека и увлечь за собою. Убедившись в том, что погони не будет, Венцелин приказал придержать коней. Бек бездушной куклой лежал на шее своего вороного, и Коротышке с Пронырой пришлось изрядно потрудиться, чтобы стащить сельджука на землю. Впрочем, раздели они его с похвальной быстротой. По всем писаным и неписаным правилам кольчуга и конь принадлежали Венцелину, однако тот взял только вороного, кольчугу уступил Проныре, а богатый кафтан и расшитый золотой нитью пояс – Коротышке. Последнему достался и лук убитого. Хорошо сработанная кольчуга пришлась Проныре как раз впору. А вот для Коротышки кафтан был явно великоват, что, однако, не помешало юнцу в него облачиться. Серебряные монеты, обнаруженные в
