в России? Действительно ли отец умирает? Почему он сам не написал мне ни строчки? Кто, вообще, автор странного письма? И самое главное, почему такому уважаемому учебному заведению, как Оксфорд, хватило этой невзрачной записки, чтобы фактически вышвырнуть меня из своих стен? Слишком много непонятного…
Я сунул письмо в конверт, конверт в нагрудный карман твидового пиджака и пошел собирать вещи. Встревоженные Сэм и Иеремия увязались следом, забрасывая меня вопросами, на которые тогда еще не было ответов.
Пока я собирал в саквояж свой немногочисленный гардероб, сомневаясь, смогу ли увезти всю библиотеку необходимой мне литературы, мои друзья яростно спорили, вырывая друг у друга злополучный листок бумаги.
– Майкл, это же просто блеф! Обман! Уверен, что твои злопыхатели из руководства колледжа просто боятся, что ты займешь их место! Я прав, Сэм?
– Кстати, да. Я бы тоже не исключал такую возможность. Ведь если твоя монография утрет нос многим упертым стариканам, так, того и гляди, тебя оставят здесь преподавателем! Русский преподает в Оксфорде, куда катится мир? Где старая добрая Англия?
– Я бы никуда не ехал на его месте. А ты, приятель?
– Пожалуй, тоже воздержался бы. По крайней мере, пока не прояснил ситуацию.
Они могли бы болтать долго, но у меня не было времени все это слушать. Что-то подсказывало, скребло в душе, звало, толкало – бросить тут все и срочно ехать в ту далекую страну, которую я покинул еще ребенком. Я знал, что отец в опасности. Просто знал, и все. И уже никакие доводы от ума и логики не могли меня остановить…
– Сэм, поможешь с билетами на пароход? У тебя вроде бы были связи.
– О чем речь?! Разумеется, Майкл, но… Ты действительно уверен, что тебе так уж надо ехать?
– Дружище, – поддержал его наш рыжий приятель, – раз уж так все сложилось, не составить ли мне тебе компанию? Правда, сейчас я немного занят, но если ты дашь мне две недели завершить срочные дела, то я с удовольствием прокачусь с тобой в ваш дикий Петербург. По крайней мере, своими глазами увижу живых медведей на улицах и выпью русскую vodku…
Я пожал каждому из них руку, пробормотав что-то о самых верных и преданных друзьях, какие у меня когда-либо были, о том, что должен со всем разобраться сам, что буду писать и так далее. На самом деле я просто не имел права втягивать кого-либо в свои дела. В крайнем случае до тех пор, пока не разберусь во всем сам и не буду нуждаться в помощи.
Вечером следующего дня они оба уже провожали меня в порту. Здоровущий, двухпалубный пароход «Оливер Кромвель» принимал на свой борт десятки пассажиров. Мы должны были пересечь Ла-Манш, пройти мимо Франции и так дальше на север, до Санкт-Петербурга. Там придется переночевать, и уже от столицы еще приблизительно полдня на лошадях до родового поместья Строговых.
– Завидую, – искренне улыбаясь, трепал меня по плечу рыжий Иеремия. – Поедешь в обществе таких красавиц. Смотри, смотри же!
По
