следом случилось нашествие Наполеона.
Надежды на послабление власти после чудесного избавления от супостата оказались ложными.
В двадцатые они вышли в люди и в жизнь – именно тогда было положено начало глупой и бесконечной Кавказской войне, на которой погибли тысячи и тысячи из них.
Но мы помним ещё и позор российской монархии – избиение “декабристов”. И реакцию. И смерть великих поэтов. И подавление венгерского восстания в 1849-м.
И ужасные пятидесятые, обернувшиеся очередным позором российской монархии – поражением в Крымской войне, показавшей нашу многовековую и подлую отсталость.
И бессовестные шестидесятые с их лживым освобождением крестьян и вешателем Муравьёвым в Польше, и очередную Русско-турецкую в семидесятые – потому что эти сатрапы никак не могли навоеваться, – а поколение всё гибло и гибло, и лишь единицы доживали до седин.
Потом кризисные восьмидесятые переползли в голодные девяностые, и всё закончилось Ходынкой – апофеозом великосветского скотства.
Была, конечно, у каждого из них личная судьба, у кого получше, у кого похуже, но как поколение все они всю жизнь говорили, шептали на разные лады, перекатывали во рту одно и то же заклинание: “Лишь бы не было войны…”.
Бедные, прекрасные, погубленные люди…»
Не нравится? А чем хуже-то? Столь же убедительная и эпохальная картина.
Или давайте ещё один век разменяем на пару пронзительных абзацев.
Век XVIII.
Зачин прежний.
«Всё-таки самая страшная судьба оказалась в итоге у живших в России женщин и мужчин из поколения моих бабушки и дедушки.
Век начался вместе с Северной войной, которая продлилась двадцать один год!
Но куда страшнее войны пожирал своих собственных холопов антихрист с кошачьей головой, уполовинивший народ, на чьих невинных костях он возводил свои глупые прожекты, лопнувшие, едва этот сумасшедший маньяк окочурился.
Следом – бироновщина, засилье чужеземцев, кошмарное воровство, никем не слышимый вой народный, дворцовые перевороты, увенчавшиеся непросвещённым абсолютизмом развратной немки, усевшейся на русский трон.
В бесстыдные шестидесятые началась Русско-турецкая, в позорные семидесятые пошли разделы Польши, а бесконечная Русско-турецкая перешла прямо в пугачёвщину, на которую, полюбуйтесь, приехал посмотреть Суворов – всякому русскому генералу никогда не было разницы: что турки, что свои же православные.
И едва окончилась пугачёвщина – затеялась ещё одна Русско-турецкая на пять лет, и в те же годы бедная Россия, по мановению жадной и развратной немки, начала спиваться от бессилия и ужаса.
Была, конечно, у каждого из наших стариков личная судьба, у кого получше, у кого похуже, но как поколение все они всю жизнь говорили, шептали на разные лады, перекатывали во рту одно и то же заклинание: “Лишь бы не было войны…”.
Бедные, прекрасные, погубленные люди…»
Как
