ли я слишком много сегодня? – хмыкнула она в ответ.
– Да за Вами разве уследишь! Нет, просто был неподалеку и увидел Вас… хотя, если честно, я сбежал со свадьбы… Вон плывут, видите? Еле успел улизнуть! – Глеб говорил, немного запыхавшись, как от быстрого бега, и теперь стало понятно почему.
– Надеюсь, это была не Ваша собственная свадьба? – с подозрением спросила Надя.
– Нет, что Вы, это моего брата! Вчера вот он мальчишник устроил, и только Ваша беготня по безлюдной аллее и бесконечное катание на каруселях придало какой-то смысл вчерашнему вечеру. Мы вот с Вами ещё поужинать успели, а брат с компанией до полуночи в баре просидели! И сегодня с утра уже в загсе пить начали, а на кораблике продолжили! Спасибо, что причалили зачем-то, и побег свершился! А то были мысли уйти от них вплавь! – выдал вдруг он тираду.
– Да Вы бунтарь! – усмехнулась Надя.
– Пожалуй! До вчерашнего вечера я не знал о себе такого! Но, знаете, бунт против бесцельности, растраты себя и безволия – это самый прекрасный бунт! Иначе ради чего всё? – согласился Глеб.
– Позволите угостить Вас чем-нибудь тёплым? – галантно предложил он.
– Вы специалист по тёплому! И так вовремя это предлагаете! Отказаться невозможно! – засмеялась Наденька.
Вскоре они пили горячий чай и делились друг с другом смешными историями. Оказалось, что у Глеба случались в детстве похожие истории с невыносимо колющимися колготками. Всё осложнялось тем, что бабушка хотела, чтобы он непременно занимался балетом, да ещё в таких колготках. Она считала, что у мальчика данные, и таскала его по разным конкурсам и отборам. Но Глеб всюду устраивал такие номера, что конкурсные комиссии давились от смеха, пророча ему судьбу великого клоуна. Бабушка упрямилась, что танцор из него выйдет лучше, пока однажды он не запустил своими колготками в тётку, третировавшую родителей прямо при их детях. А потом выяснялось, что она была председателем какого-то комитета и без неё вообще ничего не решалось в этой сфере. Бабушка Глеба, к счастью, обладала прекрасным чувством юмора. С достоинством потребовав у покрасневшей от злости тётки колготки своего внука, она взяла его за руку и быстро покинула поле боя, давясь от смеха. За дверями она не выдержала и расхохоталась так, что пришлось звать на помощь: пожилое сердце не ожидало такого накала эмоций. Попив водички и продышавшись, она положила под язык таблетку валидола и повела Глеба покупать мороженое. А потом сама же отговорила родителей внука одевать ему такие колготки, которые толкают его к асоциальному поведению.
Наденька слушала и смеялась в голос, а по щекам её текли слёзы. Она тряслась от смеха и думала, надо же, как повезло Глебу со взрослыми. Теперь вот он не хочет пить со всеми и просто уходит. Или видит знакомую девушку и просто угощает её чаем, потому что ей зябко, не боясь отказов или быть неправильно понятым. В этом было столько жизни! Неужели так можно!? Глеб же продолжал рассказывать
