в кровать и уснул крепко и безмятежно, как только его голова коснулась подушки, а утром встал бодрым, чувствуя, что прекрасно отдохнул.
В таком состоянии он появился и в расположении команды. Все тут же кинулись поздравлять его, но Эдгар принимал поздравления с натянутым лицом, и очень быстро его оставили в покое. Первые две сессии он прошел, попеременно меняясь первой позицией со своим главным соперником Хосе Кабрерой. Но начало третьей сессии Эдгар неожиданно провел ощутимо хуже испанского гонщика. В команде пытались подбодрить его, говоря, что совершенно не важно, с какого места он стартует, не понимая, что своими речами делают только хуже. Однако Эдгар недаром стал одним из самых молодых чемпионов «Формулы-1». До конца квалификации оставалось несколько минут, и испанец уже принимал сдержанные поздравлении с поул-позишн, когда Эдгар выехал на свой последний быстрый круг и совершил очередное маленькое чудо, разом отыграв четыре десятых секунды, которые проигрывал, и перекрыв время Кабреры сверху еще тремя десятыми. Он занял место во главе пелетона.
А в воскресенье злые языки, которые распускали слухи об английском гонщике, окончательно умолкли. Зрители, находившиеся в тот день на автодроме «Яс Марина», наблюдали действительно гонку чемпиона. Эдгар лидером вошел в первый поворот и, несмотря на все усилия испанца, не дал тому ни единого шанса для атаки, с каждым кругом отрываясь от соперника хотя бы на несколько десятых секунды.
В итоге он поднялся на пьедестал и, когда заиграл гимн Великобритании в честь победителя, он наконец облегченно выдохнул. Да, свершилось: Эдгар Стивен Мортимер стал чемпионом мира «Формулы-1». Он поискал глазами лицо друга и, увидев его за спинами своей ликующей команды, улыбнулся. Эван отсалютовал ему в ответ. Полив соперников душем из безалкогольной газировки, которую им подавали в Абу-Даби вместо шампанского из-за действующего в стране сухого закона (с особенным наслаждением Эдгар окатил мрачного Кабреру), Эдгар надел кепку с рекламой «Мартини» и отправился на обязательную пресс-конференцию. Впрочем, ему еще предстояло пройти через толпу людей, каждый из которых норовил поздравить его, похлопать по плечу, приобнять, сфотографироваться… В этой кутерьме вынырнул Шерман, основатель и руководитель его команды, которому Эдгар пожал руку с особенной теплотой.
– Это ваша заслуга, – искренне сказал он старику с длинным орлиным носом и пронзительным суровым взглядом. – Спасибо, что дали мне шанс, сэр!
– Ну вот еще, – проворчал Шерман, хлопая своего пилота по плечу. – Не вздумай перекладывать на меня свои лавры, мальчик. Это твоя победа, но, впрочем, – его суровое лицо смягчилось, когда он улыбнулся, – мы с командой внесли в нее некоторый вклад.
– Да уж! – рассмеялся Эдгар, пробрался наконец в зал, уже битком набитый журналистами, сел за стол и стал отвечать на бесконечные вопросы, мечтая лишь о том, чтобы его отпустили в душ. Он чувствовал радость, но где-то глубоко внутри. Он уже знал это свое состояние: ему нужно время, нужно отдохнуть, выпить,
