искусственными оболочками. При виде трудящихся конструкциалов они замерли в испуге, не решаясь подойти ближе.
– Не бойтесь, малыши! – дружелюбно просигналил Первоконструкт. – Мы пришли с миром!
Его слова остались непонятны туземцам. Но они тоже заговорили – и издаваемые ими звуки тут же были проанализированы. Первоконструкт освоил их, а потом повторил с идеальной точностью.
Туземцы замешкались. Их удивление было понятно. Но потом они снова заговорили – и лингвистический анализ продолжился. Первоконструкт внимал этим звукам, изучал жесты и гримасы туземцев. Собирал и обрабатывал данные, стремительно учась местному языку.
Туземцы оказались смышлеными и быстро сообразили, что он делает. Их лидер, чей лик был окаймлен белым мехом, стал показывать предметы, произносить их названия. Это ускорило процесс, и Первоконструкт преисполнился благодарности к мудрому дикарю.
– Кто твоя есть? – спросил дикарь, когда словарный запас Первоконструкта стал удовлетворительным. – Что твоя здесь делать? Твоя великана? Твоя большая великана в доспехи?
Почему-то он коверкал слова. Говорил на своем родном языке, но слова коверкал. Видимо, ему казалось, что Первоконструкту так будет понятнее.
– Мы прилетели с небес, – поднял руку конструкциал.
– Летучая великана в доспехи, – кивнул дикарь. – Что твоя хотеть?
– Теперь мы будем жить здесь, малыш, – снисходительно объяснил ему Первоконструкт. – Там, где никого не потревожим. Не бойтесь, мы вас не обидим.
– Моя никого не бояться. Моя есть прихвостня.
Последнее слово Первоконструкт не понял, но лингвистический анализ был еще далек от идеала.
– Скажи, кто правит вашей планетой? – спросил конструкциал. – Где нам найти ваше правительство?
Туземцы задумались, пошептались, а потом мудрый дикарь сказал:
– Твоя летать туда. Там Цитадель Зла.
– Зла?.. – снова не понял Первоконструкт.
– Очень зла, – кивнул дикарь. – Говори с лорд Бельзедор. Лобызай его пятка.
Последнюю фразу Первоконструкт не понял совсем. Впрочем, он и не надеялся с первых же дней уразуметь всю культуру туземцев. Это ведь совсем другой мир, совсем другая цивилизация. И то хлеб, что аборигены не разбегаются от стального великана в ужасе, соглашаются с ним общаться.
– И то хлеб?.. – перебил Дегатти. – Ты же сказал, что они поглощают солнечные лучи. У них просто не может быть фразеологизма со словом «хлеб».
– Ты чего от меня хочешь – чтобы я им еще и фразеологизмы выдумал? – изумился Бельзедор. – Откуда я знаю, что они там говорят вместо «и то хлеб»? Я перевожу его мысли на парифатский, Дегатти, уймись.
– Строго говоря – на паргоронский, – заметил Янгфанхофен. – Мы все сейчас говорим на паргоронском.
– Корчмарь, ярыть, еще и ты начал?
