вопли Альбины.
Парень поднатужился, приналег, въехал на пригорок и ловко спрыгнул на землю, придерживая велосипед и нервную пассажирку.
– Приехали! – спокойно возвестил он очевидное – Можно открыть глаза и закрыть рот. От твоих воплей у меня уши заложило. Едва не оглох. Смотри, вот оно – Черно -озеро.
Альбина, медленно, точно медуза, сползла вниз, оперлась на твердую Женькину руку и застонала от изнеможения – сил, ругаться с этим идиотом, у нее не осталось.
– Ладно, всадник, на лихом «Коне» – голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнесла она – Живи…пока…
Черно -озеро лежало перед ней, как на ладони.
Альбина, позабыв про свои страхи и обиды, невольно залюбовалась, открывшейся ее глазам, картиной.
Кучка беленьких, нарядных домиков пряталась в тенистой зелени садов, поодаль, за самой околицей виднелись зеленые квадраты огородов и личных хозяйств, а далее, до самого горизонта, простирался огромный лесной массив, в котором, наверное, весело было бы играть в партизан или в Робина Гуда.
– Почему Черное озеро? – полюбопытствовала совершенно очарованная Альбина – И что там, вдали, синеется?
– Чёрно-озеро – поправил её парень, весьма ревниво относившийся к названию родного населённого пункта – Озеро за деревьями – любезно пояснил Женька, стягивая с головы бандану и обтирая ею вспотевший лоб – Оно большое, круглое и вода в нем, темная- темная, почти черная… Говорят, что в такой воде нельзя купаться, но мы, ничего, купаемся и все такое. Живы пока. А синеется там, вдали, старое кладбище. Оно у нас, как на Западе, огорожено оградкой, каменной. Камень побелили недавно, колер попался голубой. Вот отсюда и цвет такой, веселенький…
– Классно здесь! – Альбина вдохнула пряный воздух, наполненный жарким летним зноем, зеленой листвой и медовыми ароматами полей – Мне понравится…
Как выяснилось позже, девушка жестоко ошиблась.
И теперь, валяясь без сна в чужом доме, под противное зудение комаров, Альбина страстно мечтала вернуться в город, в родную квартиру, в привычный уютный быт, к телевизору и климат-контролю.
Она тосковала по запахам городских улиц, наполненных выхлопным дымом и ароматом шаурмы, мечтала о пыльном скверике под собственным балконом и о болтливых старушках, важно заседавших на подъездных лавочках.
Дом, милый дом! Как ты далеко!
Сразу же выяснилось, что внучка Марь Ивановны, категорически не понравилось местной молодежи, особенно женской ее части.
Когда Женька и Альбина, ведя в поводу железного «Коня», поскрипывающего от старости и, накопившейся за годы безжалостной эксплуатации, усталости, появились на главной улице хутора, девушка сразу же поняла, что неприятности близко и ощетинилась, точно дикобраз при виде опасности.
У колодца, в тени огромного вяза, лузгала семечки, компания хуторских девчат.
Вяз, дерево-ветеран, помнящее,
