type="note">6, все они перед ним, неудержимым в своей чудовищной силе, и беспомощны, и беззащитны. Иногда даже чересчур. Могли бы и позащищаться, хотя бы из приличия. Кина полностью от него зависела… Да. Здесь было что-то. Правда или хотя бы часть правды. В конце концов, он всегда оставлял за женщиной право выбора, а о каком, к акулам, выборе могла идти речь у Кины, которая цеплялась за него, за шефанго, как за единственную надежную опору в ужасе, окружившем ее среди смертных.
Эльрик-Предатель. Как же! Древняя сказка Айнодора.
Пальцы в зелени да в глазах огонь.
На околице ждет тебя твой конь.
Мчитесь к западу, вдруг получится,
А за вас я здесь
Да помучаюсь.
«Влюбился я, что ли? – мрачно спросил принц у себя самого. И сам себе ответил: – Похоже, что так».
Испугался он мгновением позже. Когда понял, что подумалось-то не в шутку. Не с обычной скабрезной усмешечкой.
«Да бред собачий! – Эльрик вскочил на ноги, стискивая острыми зубами черенок трубки. – Аш’тасс зархсас даратх7, быть такого не может. Пень старый, развалина древняя, герой-любовник, ты что, охренел?!»
Отвечать кроме него было некому. А отвечать самому почему-то не хотелось.
Де Фокс глубоко затянулся. Выпустил дым. Почувствовал на зубах деревянную крошку и выругался вслух. Похоже, очередной трубке приходил конец.
В голове не укладывалось, как можно было влюбиться в глупую, запуганную, насквозь измученную девочку за каких-то шесть дней.
«В эльфийку, Боги… – молча простонал Эльрик. – Нет, я и вправду извращенец».
Ноги босые да по сырой земле,
Все по поросли, да по живой листве.
Только нет пути, время кончилось
Ясным утречком,
Грешной ночкою.
Влюбиться за шесть дней. И это после десяти даже не веков – тысячелетий галантно-скабрезного отношения к женщинам. Любым. Случались, конечно, увлечения, затягивавшиеся надолго. Иногда на десятки лет. Но… Нет. Не так все было. Совсем не так
Красива была Кина…
В том-то и беда. Так уж устроены шефанго, что все вокруг оценивают с позиций «красиво-некрасиво». Это – определяющее. Остальное – лишь поверхностные наслоения, не стоящие внимания, не оказывающие влияния. Ни на что.
Эльрик был больше шефанго, чем все его соплеменники. И одновременно он не был шефанго вообще. Обычно это помогало отстраниться, посмотреть на собственные поступки словно бы сверху, как смотрят на картину, на отражение в воде. Помогало понять себя. Предсказать свое поведение.
Сейчас и здесь он тоже отстранился. И увиденное не понравилось принцу. Совсем.
Красива была Кина. Слишком красива. Скорее всего, даже на Айнодоре она не знала равных себе. А уж его, шефанго, давно не видевшего нелюдей, привыкшего довольствоваться теми осколками красоты, что сверкали иногда в человеческих женщинах, синеглазая
Аш’тасс зархсас даратх (зароллаш) – укуси меня треска. Распространенное ругательство.
