за и против. До свидания.
–Но как же…– я не договорил, потому, что в этот момент ярко вспыхнул свет, ослепив меня на некоторое время. Когда я снова смог видеть, то передо мной предстал всё тот же Афтонгил. Он уде не улыбался, а был серьёзен и задумчив.
– Что это было? – спросил я.
– Теперь ты знаешь, что к чему. Решай. В этом я тебе не советчик, – с этими словами он хлопнул в ладоши, и я снова очутился на работе. Естественно никаких видимых свидетельств произошедшему не было. В этот момент, я подумал, что просто заснул, или ещё что-то в этом роде. Но, засунув руку в карман, я буквально обомлел. В кармане лежал тот самый билет на концерт: «Metallica: S&M» – гласила надпись. Вот тут то я крепко задумался.
Следующие три дня прошли в тягостных раздумьях. Что это всё могло означать? Почему именно я? А не слетел ли я с катушек, в самом деле? Вопросов было много, ответов не было совсем. Это были очень тяжёлые дни. Дни раздумий…
Сложно было принять решение, да к тому же я всё ещё сомневался в реальности происходящего. В ночь, после этого происшествия я почти не спал. На работу пришёл, естественно, как сонная муха, и весь день боролся с Морфеем. Уже под конец смены, кое-как, закрыв лавочку, я позвонил руководству, и сказался заболевшим. Начальство долго молчало, а это означало высшую степень недовольства. Я ждал. В конце концов, выслушав длинную и гневную тираду о том, что «с тебя и так прибыли никакой нету», а так же про «хочешь болеть, увольняйся», я всё же получил трёхдневный отгул «по болезни» и напутственные слова от начальства: «Больше поблажек не жди!»
Оставшиеся два дня прошли на удивление быстро. Я предавался простым радостям , как то: безделью, сну вдоволь, чтению книг, и так далее.
Но в то же время я мучительно взвешивал все доводы; плюсы и минусы всего этого предприятия. В конце третьего дня я пришёл к следующему выводу: В конце концов, что я теряю? Работа моя бесперспективная, и радости, а тем более удовольствия, мне не приносит. Да и денег тоже. Жизнь моя на данный момент подобна болоту; только видимость активности. Давно хотелось что то поменять. Да и вдобавок, не очень хотелось постоянно быть под колпаком, у этих самых, которые называют свою структуру не иначе, как таинственное «мы». И тут вдруг я вспомнил недавний разговор с начальством. И очень чётко осознал, что меня там абсолютно не ценят. Совсем! Это было последней крупицей, которая окончательно склонила чашу моих внутренних весов. Всё. Теперь решение было принято окончательно и бесповоротно. Я соглашаюсь на эту таинственную авантюру, и что бы там ни было, а всё же лучше, чем сейчас. Надеюсь, что лучше…
Я сидел на кухне, за чаем. Иногда очень приятно вот так, просто пить чай на кухне, не заботясь ни о чём, и отпустив всё мысли на прогулку. Внезапно, ни с того, ни с сего, заработало радио, которое стояло на кухонном столе. Это было странно вдвойне, ибо радио было старое, ещё советского производства, годов семидесятых, вдобавок не работало. В эфире были какие то местные новости: «…сегодня губернатор посетил новый краеведческий музей. Губернатор остался очень доволен, и отметил, что деньги области потрачены
