уважаемым людям свои условия. Вы слышали, как они обошлись с Цоневым? Выгребли ценностей на три миллиона, убив при этом троих охранников и водителя. Это что такое, Феликс, я вас спрашиваю? Это же террор какой-то. Мы с начала девяностых ничего подобного не видели. Прокуратура год это дело мурыжила, но к определенным выводам так и не пришла. То есть ни ценности не вернули, ни преступников не нашли.
– Выходит, Цонев под подозрением?
– С какой это стати? – удивился Юрлов. – Я просто для примера вам рассказал. Вы же знаете, что Цонев владеет целой сетью магазинов, в том числе и продуктовых. И по моим сведениям кто-то из самого центра на них глаз положил. Тут не в ювелирных изделиях дело. Цонева просто хотели запугать, как и меня грешного.
– За Чистопаловым кто-то стоит?
– Хороший вопрос, Феликс, вот только ответа на него у меня нет. Но по косвенным данным можно предположить, что это очень влиятельные люди, не обременяющие себя моралью и плюющие на закон. Чистопалов мужичок крутенький, но все же не настолько, чтобы бросать вызов городской элите, не озаботившись поддержкой из центра. У нас ведь тоже здесь не ангелы живут.
– Значит, придется в Москву ехать, – проговорил я, пристально глядя при этом на Юрлова.
– А кому, как ни вам, Феликс Васильевич, с этим делом разбираться. Я тут перемолвился словечком с влиятельными партнерами, они того же мнения придерживаются.
Со стороны «Дамы треф» никаких тревожных вестей не поступало, казино функционировало в прежнем режиме, о чем мне сообщил Вениамин Мандрыкин, подхваченный на дороге. Сам Певцов, судя по всему, как человек предусмотрительный если и принимал участие в инциденте, то держался от кладбища на почтительном расстоянии. Во всяком случае, физически он не пострадал, о моральном же его состоянии можно было только догадываться.
– Чистопалов к нам приезжал ранним утром, ты же знаешь, казино поздно закрывается, вот я и прикорнул в уголке. Не знаю, о чем они с боссом разговаривали, но, судя по расстроенному виду Михаила Михайловича, муниципальный чиновник в выражениях не стеснялся. Мне Сипягин намекнул, что этот неприятный разговор приключился из-за очень крупной неприятности, повлекшей за собой человеческие жертвы. Сам Васька ходит как мешком пришибленный и по сторонам озирается, по-моему у него моральная травма.
– Ты связываешь это с происшествием на окраине города? – полюбопытствовал я.
– Я же не идиот, Феликс, – усмехнулся Мандрыкин. – Любой на моем месте способен свести концы с концами. Это то самое место, где нашли труп Степанкова. Я ведь там был на опознании. Без Ильина тут не обошлось. Столичный бонза отомстил нашим местным умникам за смерть своего зятя. Боюсь, что на этом он не остановится.
– А ты куда направляешься? – спросил я.
– В театр, – вздохнул Вениамин. – У меня сегодня спектакль.
– Я тебя подвезу.
Чернов склонялся к мысли, что Мандрыкин прав.
