Ого, как выросла!», хотел пройти следом, но в дверях оказалась мама. Она сказала:
– Антон, милый, помоги сестре с телевизором. Что-то она разобраться не может.
– Но мам…
Она сжала губы, как делала, когда не желала, чтобы ей перечили.
– О чём таком серьёзном вы можете говорить с Ленкой? – насупился Тошик, но сопротивляться не стал и отправился в зал.
Вике помощи не требовалось, она отлично справлялась с планшетом. Тошик взял пульт, отстранённо нажал несколько кнопок. Было слышно, как кто-то за стенкой что-то громко говорит. Сил терпеть не было, Тошик поднялся, прислонился ухом к стене. Сквозь глухой бубнёж расслышал только обрывки фраз: «она бы ни за что…», «понятно, что в опасности…», «ищет, наблюдает…»
Происходило что-то необычное.
– Пройти не могу! – сказала Вика плаксиво и отложила планшет. – Включи мой канал. Я хочу там, где котики!
– Да будет тебе! – шикнул Тошик, быстро нашёл нужный канал и вышел в коридор.
Ленкин рюкзак лежал у входной двери, на кроссовках. Из кухни доносились скрипучие голоса старушек, сквозь матовое стекло были видны тёмные силуэты. Тошик вдруг почувствовал себя чужим в собственной квартире. Что он вообще здесь забыл?
Решение пришло быстро. Шмыгнул в ванную комнату, которая была соединена с кухней вентиляционной трубой. Прикрыл дверь, в темноте забрался с ногами на стиральную машину и, затаив дыхание, приник к пыльной решетке вентиляции. Тошик услышал, как одна из старушек сказала:
– Время вышло. Надя стала обычной женщиной этого мира. Она больше не проводник.
Голос Ленки-пенки:
– Я понимаю. Но и вы поймите, вариантов-то нет. Зверь бродит где-то здесь. Голодный и озлобленный. Он рано или поздно придёт, вынюхает. Ему наплевать, что она не проводник. Он сожрет её сущность.
– Я сумею за себя постоять, – голос мамы, уставший и немного виноватый.
– А за детей? Что вы будете делать, когда Зверь нападёт на них, как он напал на их отца? Вы себе это простите?
Голос Ленки сорвался на крик и тут же утонул в гвалте старушечьих голосов. Они шептали, бормотали, покрикивали:
– Не смей кричать, девочка!
– Она не права, но уже слишком поздно!
– Даже мы не в силах исправить ситуацию.
– Наберись терпения!
И среди этого вдруг мамин голос:
– Больше не о чем разговаривать, прости. Я не могу вернуться или прятаться. Нужно придумать что-то другое.
– То есть разговор окончен? – спросила Ленка-пенка.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем мама ответила:
– Да, конечно. Рада была увидеться. Я скучала.
Тошик сообразил, что все они сейчас выйдут из кухни – выскочил в коридор, щурясь от яркого света, и едва не столкнулся носом с мамой.
Она выглядела уставшей и бледной, уже не такой красивой, как несколько минут назад. Из-за её
