style="font-size:15px;"> – Уже не искупаешься. Холодно. Мне пять лет было, когда я тонула, вот в том месте, напротив этого берега. Тринадцать лет прошло, а до сих пор помню тот жгучий холод. Я долго потом плавать боялась. И сейчас боюсь.
– Ты тонула? – удивился Никита.
– Да. Мне Егор жизнь спас. Вот так – не больше, не меньше. Мы тогда с девчонками, Ксюшей и Алиной, пошли на речку. Был апрель, на реке ещё лёд, но уже хрупкий, подтаявший. Мама категорически запретила нам ходить по льду на реке, велела играть возле дома. А мы не послушались, убежали. Я не послушалась, девочек подговорила убежать. Вот такая я была балованная. И сейчас такой и осталась. Ты прости меня, Никита! – девушка резко повернулась к парню, прямым открытым взглядом посмотрела на него, – Это я во всём виновата! И в том, что от себя отталкивала. И в том, что потешалась над тобой. И к Лене ты из-за меня подошёл тогда!
Никита слегка опешил, он-то готовился оправдываться и просить прощения, а тут Катя сама признаёт себя виноватой! Но, быстро оправившись от удивления, Никита поинтересовался:
– И что произошло тогда? Ну, на реке?
– Там полынья была, – продолжила свой рассказ девушка, – И лёд треснул подо мной, я упала в воду. Вода была такая ледяная, что сразу перехватило дыхание. Я даже закричать не смогла. До сих пор помню ужас, который пережила тогда. Помню, одна только мысль мелькнула: «Мамочка! Я не хочу умирать!» Смертельный ужас испытала. И вот какой-то дяденька подбежал, сбросил на ходу бушлат, нырнул в воду, схватил меня и вытащил. А потом в машине, в большой такой машине, как сейчас помню, он меня в свой сухой свитер закутал и в бушлат. С себя одежду снимал, на меня надевал. Сам дрожал от холода, а меня согревал… Позже я узнала, что такая большая длинная машина лесовозом называется, а моего спасителя Егором звали. А я так тогда испугалась, что даже плакать не могла. От холода так трясло, зуб на зуб не попадал. Егор меня к себе домой привёз. Помню, водкой мне ноги и руки растирал, двумя одеялами укутал. А Ксюша побежала к моей маме и всё ей рассказала. Мама и папа пришли и забрали меня.
– Егор спас тебе жизнь… – задумчиво произнёс парень, – А твой настоящий отец совсем с тобой не видится?
– Иногда встречаю его, тогда он спрашивает, как мои дела. Я уже давно привыкла своим отцом называть Егора. Помню, как мама запрещала мне с ним общаться. Она говорила, что он пытается через меня её задобрить, чтобы она его простила. Егор мне часто подарки дарил, игрушки покупал, сладости. Тогда я так мечтала о кукле, как у Алины, но маму попросить купить не решалась… Егор мне купил ту куклу, я её в тот день из рук не выпускала. Он после смены всегда ко мне в школу заезжал, тайком от мамы. Такие акварельные краски привозил, как настоящей художнице! Только мама не права была. Егор меня по-настоящему уже тогда любил. Когда мама его простила и вернулась к нему, Егор не стал хуже ко мне относиться, наоборот, мне кажется, ещё больше баловать стал.
– Да,
