ним расстилалось громадное пространство собранного из широких досок пола, плавно переходившего из столовой в гостиную, а оттуда – в игровую комнату. Стеклянные стены, покоившиеся на мощной деревянной основе, выходили на юг, запад и север; за ними виднелась большая открытая терраса, тускло освещаемая сверху одиноким прожектором. Простиравшийся за ней залив тонул во мраке и оставался невидимым. Уютно мерцающие на западе огоньки Сосалито казались призрачными в сравнении с отдаленной величественной панорамой Сан-Франциско – скопищем домов и буйством огней.
Туман лишь чуть-чуть смягчал яркие ночные краски и рассеивался прямо на глазах.
Майкл готов был вечно лицезреть открывающийся из окон вид, если бы не чудо-дом – зрелище не менее впечатляющее. Глубоко вздохнув, он провел рукой по безупречным шпунтовым соединениям стен, с восхищением посмотрел на такой же безупречный потолок, тяжелые балки которого сходились к центру. Везде было дерево, причем прекрасной фактуры, надежно скрепленное, ладно пригнанное, отлакированное и умело предохраненное от гниения. Дерево обрамляло массивные стеклянные двери. Везде стояла деревянная мебель с редкими вкраплениями кожи или стекла. Ножки столов и стульев отражались в блеске пола.
В восточном крыле дома располагалась кухня, та самая, что всплыла недавно в его видении. Массивное нагромождение деревянных шкафов и рабочих столиков в сочетании с медным сиянием кастрюль, развешанных по стене. Да, идеальное зрелище и не менее идеальное место для приготовления пищи. От остальных комнат кухню отделял лишь внушительного вида камин, отделанный камнем, с высокой и широкой кромкой очага, настоящей каменной скамьей, на которой можно было сидеть.
– Не думала, что вам здесь понравится, – сказала Роуан.
– Но дом действительно прекрасный, – со вздохом ответил Майкл. – Он построен наподобие корабля. Никогда еще не видел столь превосходно спроектированного современного дома.
– Чувствуете, как он движется? Этот дом строили, чтобы он двигался вместе с водой.
Майкл медленно прошел по толстому ковру гостиной. Только теперь он заметил позади камина винтовую лестницу, ведущую наверх. Сверху из открытой двери лился янтарно-желтый свет. И сразу же в голову пришли мысли о спальнях, столь же просторных, как комнаты нижнего этажа. Он представил, как они лежат вдвоем в темноте и смотрят на далекое зарево городских огней. Его лицо снова обдало жаром.
Майкл быстро взглянул на Роуан. Уловила ли она эту мысль, как прежде прочла невысказанный вопрос? Впрочем, такую мысль способна уловить любая женщина.
Роуан стояла в кухне у открытой двери холодильника. Впервые Майкл увидел ее лицо при ярком свете и поразился его почти азиатской гладкости. Однако для азиатки у доктора Мэйфейр слишком светлые волосы. А кожа на лице настолько упруга, что от улыбки на щеках появляются ямочки.
Майкл шагнул к ней. Ощущение близости ее тела, блики света, игравшие на гладкой коже рук, сияние волос заставили его вновь испытать острое возбуждение. Такие волосы – пышные и довольно короткие, чуть
