Колобка в ростовую куклу? Зачем?
– Он сказал, что с хлебом работать не приучен, – грустно ответил Бромиста. – Сказал, дедушка мой самородком был, гением. Что если бы какие записи магические у меня от родителей сохранились, докс мог бы попробовать. Ага, записи… По сусекам родитель помел, по углам наскреб, а грамоты-то как раз и не разумел. Но оно и к лучшему – так у меня хотя бы руки-ноги есть.
– А в лицедеи вас определили для какой надобности?
Ваня оторвался от удивленного рассматривания своих ладоней.
– Должники мы, по гроб жизни обязанные. Доксы ничего просто так не делают – не простое у них колдовство, не дешевое. Кроме дядюшкиного лечения они еще во мне способности открыли, не очень полезные, но приятные, сама видишь. Пришлось к маркизу в кабалу идти, отрабатывать по мере сил. Ты полынью пахнешь…
– И велика ли прибыль? – резковато спросила я. Очарованный дурачок вызывал во мне тревогу; насколько легче было, когда он меня «тетенька» называл, и о нежных чувствах и речи не было. – Неужто дождь золотодублонный на кукольников сыплется?
Бромиста резко шагнул к Ванечке, скрипнув суставами, и отвесил недорослю подзатыльник.
– Ну давай дальше признавайся! Я тебе говорил, не нужно нам раскрываться, говорил, стыда не оберемся?
Тот потянулся к затылку:
– Так мы и не лицедеи вовсе, Лутонюшка. Шпионы мы, для доксового синода тайны вынюхиваем. Вот «Мать четырех ветров» послали разыскать. Маркиз говорит, доставим это чудо чудное, куда велено, нам все долги скостят.
У меня холодно заломило в затылке.
– «Мать четырех ветров» – это что?
Я спрашивала очень осторожно. Информация так часто ускользала от меня, что я опасалась спугнуть ее и на этот раз.
Ваня пожал саженными плечищами.
– Ну, так Источник новый, я так разумею, старый-то иссяк…
– А врешь ты, племянничек, и не краснеешь. Все с ним хорошо, с Источником то есть. Я же нити силы вижу – у тебя на макушке уже целый колтун из них, а еще в храме была седмицу тому назад.
– А видала ли ты когда-нибудь, как речка в великую сушь пересыхает? Не вдруг ведь дело делается. Сначала воды становится все меньше и меньше, а которая остается, зарастает ряской и илом, а потом потихоньку, полегоньку… Думаешь, почему Кордобу сегодня тряхнуло? Как вам, студентам, катаклизьму эту начальство пояснило?
– Подземные толчки, вызванные сдвигом гранитных плит.
– Нет здесь гранита, – проскрипел Бромиста. – Весь остров ходами подземными изрыт, значит, порода мягкая.
Пререкаться я не стала, вечером с Иравари посоветуюсь. Тем более что, судя по доносящемуся сюда гомону толпы, настало время продолжать представление и разговор пора было сворачивать.
– Спасибо за познавательную беседу, – поднялась я. – Меня ждет кавалер, который, я надеюсь, уже вырвался из цепких ручек вашей подельницы.
– Да, Сильвестрис свое дело знает, обещала барона придержать,
