повернулся к долговязому.
– Иннокентий, ты как?
– Готов принять груз.
– Принимай. Возьмёшь ещё пассажира до поселения.
Парень кивнул и показал Наталье глазами на кабину.
– Иннокентий Малышев, груз и пассажира принял. Доставка до поселения Кронис, – доложил он.
– Хорошо, выезжай. – Пожилой махнул рукой, прощаясь. – Гладких пространств, ровных проколов.
– И пусть обойдут тебя факапы, – добавил подошедший к ним коротышка.
Трак с контейнером съехал с платформы и через минуту скрылся в дюнах.
Врач вопросительно посмотрел на пожилого.
– Ну что, возвращаемся?
– Через пять минут, ладно? – попросил тот, доставая из кармана сигареты. И добавил, извиняясь: – С этой работой никак не бросить.
– Опять выгнал? – осторожно спросил коротышка.
Пожилой только в сердцах махнул рукой.
– Ну, вот что не так? Почему не получается? Смотри: хорошая, образованная, умная девушка. И Андрея любит по-настоящему. Но не может выдержать полгода испытательного срока, чтобы не напортачить. Любая батрачка с фермерской планеты легко выдерживает и десять, и двадцать лет, и даже не понимает, в чём, собственно, загвоздка. Она и дольше бы работала, просто мужья опускаются на грунт. А как только образованная и самостоятельная – пиши пропало: или норовит за мужа работу сделать, или под руку с советами лезет. Казалось бы, чего проще: делай что должно. Нет, не могут. Валятся на первой же нестандартной ситуации.
– Может, не надо так уж загонять их в функцию?
– А как? – Пожилой картинно пожал плечами. – Как построить сложную систему, кроме как из простых элементов? Систему стабильную, предсказуемую, выдающую запланированный результат? Представь – ты проектируешь электрическую схему. Тебе ведь надо, чтобы резистор был всегда резистором, а не становился конденсатором, если вдруг решит, что так правильнее. Мы же от любой организации – от корпорации до булочной за углом – прежде всего хотим стабильности и предсказуемости, а для этого там должны работать не личности, а функции. Водитель должен быть только водителем, а жена водителя – только женой.
Пожилой замолчал, а коротышка вздохнул:
– Жалко девчонку. Хотела ведь как лучше.
– Да, жаль.
– Так замотай эпизод. Ты же можешь не заметить нарушение. И бумаг пока никаких нет.
– Ох-хо-хо… Мочь-то могу, только ведь я – такая же функция. Обучаю сотрудников и выявляю непростых новичков. Она ведь рисковала не только собой и Андреем. Урони она этот контейнер, вывозили бы мы с тобой сейчас трупы тысячами. Опасное это дело – своевольный сотрудник. Очень опасное.
Далия Трускиновская. Тренер компаньонов
Семейный совет был недолгим, но бурным – видимо, потому, что большинство составляли женщины. А женщина в восемьдесят лет понимает о жизни
