явственно ухмыльнулся Душегуб, – Слушай. Уронили Пашку на пол, оторвали Пашке лапу…
– Все равно его не брошу, потому что он хороший, – погладила мгновенно рассвирепевшего хоббита по шерстяной голове Машеус.
– Понял?! – зло сверкнул тот глазом в сторону ухмыляющегося тролля.
– Понял, пошли… – опять ухмыльнулся тролль и шагнул мимо сидящего меня в сторону невидимого с земли костра.
Паша спорить не стал, только громко вздохнул. Я с трудом поднялся на ноги, которые явственно подрагивали, и направился следом. Машеус тут же пристроилась рядом и негромко зашептала:
– Слушай, а что это за песня была? Я не разобрала, на каком она языке, но мелодия совершенно обалденная…
– Так это не песня была, – чуть улыбнувшись, негромко ответил я, – Это я так заклинание исполнял…
– Заклинание?! – шепотом изумилась Машеус, – То самое заклинание перехода?!
– Ну, да…
Машеус немного помолчала, а потом огорченно прошептала:
– Значит у нас ничего не получилось, – и тут же задала новый вопрос, – А с чего это ты решил свое заклинание попробовать именно здесь и именно сейчас?
– Хм, я, знаешь, и не думал его пробовать, а тем более совсем не собирался его… петь. Оно как-то само по себе вырвалось… И само приняло форму песни…
– А как ты руками размахивал!.. – добавила Машеус, – Прям, балерон из Большого… Жалко, что оно не сработало!..
Именно в этот момент позади нас вспыхнуло ярчайшее, слепяще-белое, обжигающее сияние!
Лес мгновенно вынырнул из темноты каждым своим стволом, каждой веткой, каждой травинкой, оставаясь при этом угольно черным. И небо было темно-темно синим с игольчато-серебристыми шляпками звезд. А пространство между этими двумя чернотами заполнял белый, нестерпимо яркий свет.
Мы мгновенно обернулись и тут же зажмурились. Над деревом, по которому совсем недавно карабкался наш Паша, на высоте пары десятков метров, плавно вращаясь, висел большой сияющий бочонок. Именно он испускал этот нестерпимый свет. А в следующее мгновение, он резко пошел вниз, одновременно теряя свою форму, стремительно расплываясь, накрывая своей расползающейся массой весь окружающий участок леса.
Мы, не сговариваясь, развернулись и бросились прочь из-под накрывающего нас бушующего пламени, но оно настигло нас самым своим краем, обожгло, опрокинуло, покатило по траве…
Потом раздалось оглушающее «д-бдум!»… и все кончилось!
Мы лежали в полной темноте, оглушенные, ослепшие, опаленные и одновременно совершенно промокшие. Под нами шипела остатками испаряющейся влаги теплая земля, а сверху на нас сыпались сорванные, опаленные листья.
Потом послышался рыдающий голосок Машеуса:
– Ребята, вы где?.. Я ничего не вижу!..
– А я еще в добавок ничего не слышу… – пропищал совсем уже тонким голоском Фродо, а затем трижды яростно сплюнул.
Тролль
