вот Фёдрыч никакого страха не ощущал. Шагал уверенно, дышал глубоко. Ему тут нравилось. Просторно, чистенько (навозные лепехи – это не грязь, а удобрение), ни тесноты, ни суеты. Деревня, одним словом. Деревню же Фёдрыч любил. Мальцом каждое лето – у деда с бабкой на Псковщине.
Пасторальные благодать и лепота продолжались недолго. Нарушило деревенское благолепие валявшееся на земле тело. Правда, не мертвое, а мощно всхрапывающее, разметавшееся аккурат поперек тропы. Собственно, пьяный мужик и деревня сочетались нормально. Вот только прикинут мужик был не по-деревенски: кожаная жилетка на завязках, кожаные штаны и забавная обувка типа шитых бисером мокасин, похоже, ручной работы. Но главное внимание привлекала не обувка, а то, что на животе у мужика лежал метровый мечуган, отполированный так, что вполне годился в зеркала. Когда между мужиком и Гучко оставалось метров пять, храп внезапно оборвался, мужик открыл один глаз, оценил приближающуюся компанию, затем закрыл глаз, и храп возобновился. Однако Фёдрыч успел заметить, как секундно напряглась волосатая лапа, обхватившая рукоять, и мышцы загорелой шеи. И ни на миг не усомнился: пожелай мужик – и воткнется блестящая железяка в тушку любимого шефа. Мужику для этого даже вставать не придется, потому что Гучко поленился мужика обходить – просто перешагнул.
Фёдрыч же – обошел. И по ходу успел прочитать синюю надпись, вытатуированную повыше локтя: «Я убил конунга Свейна». И еще Фёдрыч заметил на этой руке много мелких белесых полосок-шрамов. Такие обычно остаются от ножа или иного холодного оружия. Но уж точно не от меча, стиснутого лапой «отдыхающего». Такая дура всю руку напрочь отмахивает.
По ту сторону лужка располагался десяток домов, длинных, приземистых, с травой на крыше, а чуть дальше – двухметровой высоты частокол, над которым торчала башенка с навесом. Внутри башенки стоял человек в средневековых доспехах и глядел на «туристов» из-под ладони. Это чтоб не слепило сходящее к горизонту солнце.
– Новички! – зычно окликнул тройку вновь прибывших человек на башенке. – Ворота – там. Ждите, сейчас я спущусь.
– Короче, так, звать меня Фрам, и сегодня я – за смотрящего, – сразу сообщил он.
– В смысле – смотрящий? – насторожился Гучко.
– В обычном, – ответил Фрам. К поясу его был прикреплен меч, немногим короче, чем у того, спящего. – Смотрю, чтоб порядок был. Таких, как вы, в курс дела ввожу. Например, вот это, – он указал на калаш Фёдрыча, – не факт, что контролер-привратник в Игровую зону пропустит. Сразу предупреждаю. Захочешь продать – лавка там. Но цены хорошей за него здесь не дадут. Кому на фиг нужно запрещенное оружие! А теперь слушаем сюда все: раз вы новички, то, стало быть, играть пришли. Так?
– В точку, – подтвердил Гучко.
– А раз так, то для входа в Игровую зону у вас три варианта. Первый: нанять проводника. И это, я скажу, самое для вас умное. Нанять можно там, в гостинице, – Фрам показал на двухэтажное строение метрах в пятидесяти. – Проводник пойдет с вами в Игру, всё покажет, расскажет и проследит, чтоб бонды вас не обидели, и поможет уцелеть в критические… – Фрам хохотнул, –
