резко ударил по тормозам и бросил «Мазду» к обочине. Дочку Евстигнеева при этом швырнуло на спинку переднего сиденья, но это было неважно.
– На выход! – заорал Семен, выскакивая из машины.
«Мазда» остановилась в небольшой ложбине. Насыпь дороги здесь была повыше. В нескольких метрах впереди под ней была проложена толстая железобетонная труба. Она должна была пропускать под дорогой потоки воды, стекавшие во время дождей и паводков по дну оврага к морю.
Распахнув дверцу, Корецкий буквально выволок дочку Евстигнеева из машины и прыгнул с ней к трубе. Проем был довольно большим, так что Семен без труда втиснулся в него с заложницей и замер с открытым ртом.
Корецкий наконец сообразил, почему скалились иностранцы. Когда Семен бросился поднимать выпавшую из джипа дочку Евстигнеева, он совершенно перестал контролировать свою машину. Поэтому, проходя мимо «Мазды», иностранцу с биноклем ничего не стоило сунуть под ее днище небольшую магнитную мину с часовым механизмом…
Семена буквально трясло от волнения. Дочке Евстигнеева, к счастью, было все равно. Похоже, происходящее она воспринимала словно сквозь толстый слой ваты. Ее непременно следовало показать врачу, и как можно скорее. Но только когда все это кончится.
Сердце в груди Корецкого постепенно перестало бухать. Он почти пришел в себя, а «Мазда» все не взрывалась. Корецкий выждал еще немного и приглушенно выматерился. Потом прислонил дочку Евстигнеева к полукруглой стене бетонной трубы и осторожно выглянул наружу.
Примерно раз в полминуты по дороге проносились машины. Любая из них могла стать жертвой взрыва. Проще всего, конечно, было бы позвонить в милицию, но Семен помнил категорический запрет Евстигнеева впутывать в это дело правоохранительные органы.
Оглянувшись на женщину, Семен решился. Пригибаясь на уровне насыпи, он метнулся к «Мазде» и осторожно выглянул. Иностранец на берегу огибал машину справа. Значит, и мина, по идее, должна была располагаться с этой стороны. Однако никаких посторонних предметов на днище видно не было.
Семен повыглядывал из-за насыпи еще немного, и его вдруг начали одолевать сомнения. Мины не было, как он ни приглядывался. По всему выходило, что он погорячился. Просто давно отвык действовать в столь рискованных условиях и превратно истолковал улыбки похитителей…
Однако Семен помнил висевший в УР Одессы рукописный плакат: «Опер, помни! Лучше перебдеть, чем недобдеть! На кладбище ты успеешь всегда!»
Поэтому Семен решил перестраховаться. Выбравшись наверх, он распахнул багажник, окинул его быстрым взглядом, но никаких посторонних предметов не обнаружил и здесь. В салон иностранец не мог ничего сунуть, в этом сомнений не было. Поэтому Корецкий вытащил из багажника коврик, там же взял фонарь и полез под машину, чтобы окончательно убедиться в отсутствии взрывного устройства на днище.
В течение примерно полминуты он тщательно все осмотрел и наконец облегченно вздохнул. Все его страхи оказались напрасными. Адской машины под «Маздой»
