момент чудом сдержала рвущееся слово.
Драка мгновенно закончилась. Мужчины обеспокоенно переглянулись и уставились на меня.
Тот, кого называли Лазарусом, несмотря на совершенно иное имя в водительских правах, вздохнув, принялся рассказывать:
– Увидев меня, Герда испугалась. Думаю, у нее частичная амнезия. Возможно, она ударилась, поскользнувшись в ванной. Или повлияло то, как мы втроем провели вечер.
Втроем провели вечер?! Мама дорогая! От пронесшихся в голове страшных и пошлых, а точнее, страшно пошлых предположений мне стало дурно.
– Ребят, в конце-то концов! Ответьте, кто вы такие?!
– Я – твой парень, – прозвучало одновременно.
Я доверяю своему чутью – оно всегда подсказывает, когда мне лгут. Сейчас оно молчало, не возражая. Не сдержав смущенный смешок, чувствуя себя в глупейшей ситуации, полюбопытствовала:
– Что? Оба сразу?
Незнакомцы синхронно кивнули.
Я встречаюсь с двумя сексуальными мужчинами одновременно? Нет. Не может быть. Я еще раз взглянула на их серьезные лица. Нет. Да ну на фиг! Мое впечатлительное сознание посчитало так же – комната поплыла перед глазами, и я позорно грохнулась в обморок.
Далекий разговор вторгся в сознание, пробуждая его от вынужденной спячки. Я лежала на любимом диване. Одна. А сквозь неплотно прикрытую дверь долетал спор, разгоравшийся на кухне.
– Это наш шанс начать все сначала, – произнес, если не ошибаюсь, блондин.
– «Наш»? Лазарус, иди в пень, мерзавец, это мой шанс! – Руслан послал оппонента совсем иным маршрутом, но не стану же я повторять вслед за ним? Я, внучка филолога, собиравшего современный фольклор, банальные ругательства произносить стыжусь. – Вспомни, ты от нее отказался. Как ты там сказал? Не люблю рыжих, кажется?
Рыжих, значит, не любим? Ну-ну… минус одно очко Болконскому. А вообще я не рыжая, я золотисто-русая… точнее, очень золотистая… ладно, рыжая я. Гадская совесть не даст соврать даже самой себе. Вот что за жизнь, а? Даже мысленно лгать не могу, патологическая честность не позволяет!
– Рыжих – да, не люблю, но ведь Герда золотисто-русая, – нашелся Лазарус, и я, расплывшись в улыбке, вернула снятый балл, накинув еще один сверху.
– Прекращай паясничать, давай решать, что будем делать.
– Ничего. Меня устраивает, что из ее памяти исчезли два месяца. Нам дана вторая попытка, и я ее не упущу.
Два месяца?! Шокированная, я с трудом сдержала порыв заорать. Как два месяца?! Не может быть!
– Хочешь переиграть наше знакомство с Гердой, сделав его идеальным? А что будет, когда она все вспомнит? – Голос Руслана источал яд. – Еще вчера она нас едва терпела, полагаешь, такие эмоции стираются вместе с воспоминаниями?
– Я убежден в этом. – Мой первый знакомец подкрепил свою уверенность аргументом: – Ах, как трепетно она ко мне прижималась в испуге, когда ты, вернувшись, начал кричать… Мм…
Я
