В том числе я бы учила тебя читать, если бы ты сам этого не умел.
Очередная пауза повисла, но ненадолго.
– Ты что-то не договариваешь, – хмыкнул я.
Искоренительница кивнула и продолжила.
– Кроме этого я обязана предоставить тебе более осведомленного учителя, если какой-то вопрос мне самой решить не получится.
– То есть, например, если ты как некромант ничего не знаешь о демонологии? – уловил я причину ее молчания. – Но какой тогда смысл мне вообще становиться твоим учеником, если ты ничего не можешь мне дать?
– Любой учитель, зарегистрировавший своего ученика в ордене, получает крупную сумму на расходы, – сдувшись, призналась она. – И по завершении обучения, если ты сдашь экзамен в любом отделении ордена, мне достанется вознаграждение.
Я отошел к окну и почесал голову. Грязные волосы тут же встали колом.
– То есть ты не только алкоголичка, прячущаяся от собственных коллег в Катценауге, ты еще и бедна, как церковная мышь, – вздохнул я.
– Какая еще мышь? – насупилась та, гневно сдвигая брови.
– А как иначе объяснить, что ты готова взяться за обучение демонолога, о магии которого ничего не знаешь?
– У меня есть знакомые…
– Дай угадаю, и именно им ты должна денег? – усмехнулся я в ответ.
– Нет! – отрезала искоренительница. – Я никому ничего не должна!
– Как скажешь, – равнодушно пожал плечами я. – Ладно, я пошел спать, а ты подумай еще раз о том, что я не люблю, когда мне лгут или пытаются использовать. Поверь, честность для тебя – лучшая политика. Ведь только так ты сможешь заработать достаточно, чтобы вернуться в любимый орден победительницей.
И, не дожидаясь ответа, я вышел из ее комнаты.
Глава 4
Наутро первым делом я отправился искать источник чистой воды. Наполовину заваленный колодец нашелся в конюшне, и пришлось сперва скидывать гнилые доски, а затем еще и вычерпывать грязь помятым ведром. Так что к моменту, когда я сумел умыться, можно сказать, успел еще и зарядку сделать.
Отфыркиваясь, растер лицо и, набрав воды, простирнул рубаху. Конечно, это не придало ей особой свежести, местами грязь слишком въелась, чтобы можно было рассчитывать на кристальную чистоту. Но на безрыбье сойдет.
Соорудив из нескольких палок сушилку, повесил рубаху. А сам, смочив заранее оторванный кусок шторы, занялся мытьем. Через пять минут зубы стучали со скоростью пулемета, но чувство свежести того стоило.
Натянув штаны с сапогами, я промыл портянки и тоже оставил их на просушку. Только после этого направился обратно в поместье, уже чувствуя себя белым человеком. Настроение приподнялось, и теперь требовалось озаботиться хоть какой-то едой.
Стоило толкнуть дверь в поместье, в нос ударил запах вареного мяса и каши. Сглотнув слюну, я направился на кухню, откуда раздавалось мерное позвякивание приборов.
Салэм, одетая в полупрозрачную
