закон не писан!Издревле мечтает враг, чтоб здесь рулили «крысы».
Тянуть по норам со страны нужна окраска мышке?
Да, всё мечтают развернуть русских тачанок дышло.
Нет побед в братских боях, спустя сто лет за это
Красных, белых, за грехи Бог призывал к ответу.
Кто нарядил вас так, братья, вложил беду в лукошко
И в норке ждёт, что пробежит между вами кошка?
Но брат брата взял за плечи, о́бнял, чуток подумав:
«Мы с братом драться не хотим. Отпор давать будем.
Будем лучше от врага вместе защищаться». Дед добавил:
«Не побьют вас никогда, пока вы вместе, братья».
ДЕВЯТОГО МАЯ, В СРЕДУ…
Девятого мая, в среду,
Того, сорок пятого, года
Впустили в дома Победу,
К своим очагам, под своды.
Потери, боль с горем изведав,
Пройдя через море крови,
Пришла в поцелуях Победа,
Со счастьем в слезах порою.
Пришла цветущей сиренью,
С запахом зелени в травах,
Одуванчиков жёлтых цветеньем,
Надеждой на жизнь по праву.
Вернулась домой эшелоном,
Потоком израненных судеб,
Но в жёстких словах и стонах
Верилось всем: так и будет!
В открытых настежь окнах
Победа от счастья сначала
Будто застыла и смолкла —
Потом разошлась, встречала.
В тот день, как главное чудо,
Закончились страшные беды.
Никто никогда не забудет
Девятое мая, день среду.
ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ
Дым по полю чёрный клубится.
Чёрными стали светлые лица.
Кровавый рассвет. Что было белым,
В июньской ночи́ вмиг почернело.
Чёрный сапог на выжженном поле.
Бойцов незавидная чёрная доля.
Чёрные души строем по грязи.
Чёрный мундир на долговязом.
Года́ те четыре как чёрные тени.
Ствол чёрный лежит бедой на коленях.
Тучи чернеют. Город в горе угрюмый.
Мысли все чёрные: думай – не думай.
В копоти чёрной стена колокольни,
Батюшка в чёрном, душе его больно.
Волосы чёрные, вдруг побелевшие.
Вдали чёрный лес: деревья сгоревшие.
Чёрные крошки от чёрного хлеба.
Сухарик последний в доме доеден.
Деревня, погост, кресты почернели…
А чёрный квадрат? Он только серый.
СПАСИБО ВАМ, ВЕТЕРАНЫ…
Спасибо вам всем, ветераны,
За то, что не я был изранен,
Не я задыхался в том танке
От дыма чадящей солярки.
Не я в том болоте, в окопе
Стоял по грудь с пулемётом
И полем раскисшим, согнувшись,
Толкал многотонные пушки.
И не я увидал ту воронку,
Где дом был с женой и ребёнком.
Нет, не я пропал в переправе
И в поле лёг с делом правым.
Довелось
