прозвучало по-дурацки. Когда оно крутилось в голове несколько минут назад, то казалось совсем другим, наполненным смыслом.
– Да, наверное, – вздохнул я. Надеялся получить хоть какое-то разъяснение от Ниу, но только ещё больше запутался.
Мы прошли всю столовую, Ниу брякнула ключами, открывая неприметную дверку.
– Мейлин доверила мне ключи от кухни, – пояснила она.
– Ого, – сказал я.
От меня требовалось восхититься, я сделал всё, что мог. На самом же деле мне было скорее противно. Как можно жить в этом гадюшнике и ещё чем-то гордиться? Какими-то достижениями. Ключи доверили…
Ниу открыла дверь, шагнула в темноту и щёлкнула выключателем. Загудели, заморгали люминесцентные лампы.
Деревянные столы, покрытые пятнами, которые уже никогда не отмоются, длинная плита с двумя рядами конфорок, холодильные камеры. Вытяжки нет и в помине. Когда готовят, здесь, наверное, стоит такая духота, что в глазах темнеет.
– Прежде всего нужно тщательно промыть рис, – сказала Ниу, уверенно шагая по кухне. – Иначе он будет слипаться. Для борцов и воспитателей готовят отдельно. Новичка сразу не поставят готовить для борцов и воспитателей, но нужно сразу показать, что умеешь правильно.
– Угу…
Я прошёл между двумя столами, заметил несколько шкафчиков, запертых на навесные замки. Должно быть, там хранились ножи и прочая опасная утварь. Интересно, у Ниу есть ключи и от этого добра?
– Лей? – окликнула Ниу. – Ты не смотришь.
– Смотрю, смотрю…
Я и вправду смотрел. Только не на то, как она промывает рис в большом сите. Окна в кухне были, плотно завешенные шторами, так, чтобы снаружи не видели света. Ниу подготовилась к этой ночи.
Была ещё одна дверь. Я постоял возле неё, вызывая в памяти внутренний двор. Должно быть, это «чёрный ход», для работающих здесь учеников. А через ту дверь, которой мы только что воспользовались, выносят миски с едой в столовую и потом уносят обратно.
Итак, оружие под замком, выхода на улицу – нет. Пожалуй, я узнал всё, что мне было нужно о кухне. Самое время задаться вопросом, какого чёрта я тут делаю.
– Лучше, если замочить рис с вечера, – сказала Ниу, пересыпая рис в кастрюльку. – Но на испытании даётся только час, поэтому – вот так. Запомни, мой секрет: добавляй в сырой рис чуточку уксуса. – Она показала мне бутылочку и плеснула из неё в кастрюльку. – Потом – воду. Полторы части на одну – риса.
– Что ты делаешь? – спросил я.
В том, что всё это – не хитроумная прелюдия, я уже не сомневался. Вряд ли у Ниу такие извращённые представления о предварительных ласках с использованием еды. Понятно, что клубники и взбитых сливок тут, скорее всего, не достанешь, но варка риса – это уже совсем не в ту степь, даже для китаянки.
– Варю рис, – повернулась ко мне Ниу. – И тебя учу.
– Ты вытащила меня посреди ночи из комнаты, чтобы научить варить рис?
Ниу улыбнулась, наполняя
