Виталя и записал на рецепте крупными буквами: «Любовник». – И зачем ему убивать сначала вашу сестру, а потом вас?
– Это вы мне должны сказать зачем. За миллион баксов. Повторяю, не думайте, что для меня это ерундовая сумма. Муж убьёт меня, когда узнает, сколько денег я отвалила, чтобы докопаться до истины. Давайте договоримся, я даю вам сейчас десять тысяч долларов на текущие расходы. – Она раскрыла свою миниатюрную сумочку и как фокусник, который вытаскивает из спичечного коробка жирного кролика, выудила оттуда толстую пачку банкнот. – Остальное вы получите, когда назовёте мне имя убийцы и предоставите доказательства его вины. Вот здесь, – она протянула бумажку, – все необходимые вам телефоны и адреса. А это – фотография Ады. – Она протянула снимок почему-то тыльной стороной. – Со мной будете связываться вот по этому телефону, – она ткнула пальцем в бумажку. – Как позвонить вам?
– Мне?
– Да! Ваш мобильный?
У Гранкина отродясь не водилось мобильного.
– А-э-э... звоните вот по этому, – он постучал пальцем по аппарату, стоявшему на столе, назвал номер и очень кстати припомнил вдруг новое слово: – Переадресация! Звоните сюда и вы всегда на меня попадёте.
– Отлично. Ну, значит, по рукам? – Она протянула ему узкую руку, унизанную колечками.
Что он должен сделать с рукой? Пожать? Виталя снова почувствовал, что вспотел, а к щекам приливает краска.
– По рукам, – пробормотал он, убирая деньги во внутренний карман. Узкая ладошка укоризненно висела в воздухе. Виталя поймал её потной рукой и быстренько, вскользь, приложился к ней губами.
– Говорила же я, что вы милый, – улыбнулась Эльза, сама справилась с замком и выскользнула за дверь, оставив за собой едва уловимый запах хороших духов.
Странно, пока она здесь сидела, Виталя не чувствовал никакого аромата. Как только она исчезла, запах появился, напоминая своей сложной, стройной, красивой гаммой о больших, нереальных деньгах.
Виталя вытащил пачку денег из внутреннего кармана, поднёс её к носу и понюхал отрывисто, как собака, которая ищет след. Запах исходил от денег – сложный, стройный, красивый, если можно так сказать о запахе.
Кажется, именно так пахло то письмецо, которое он сначала пожевал, а потом сжёг в своём подъезде под лестницей.
Кажется, именно так.
– Четвёртые сутки пылают станицы,
Горит под ногами Донская земля,
– донеслось из переплётного цеха чуть более весело, чем этого требовал текст.
Виталя сел за стол и пересчитал деньги. Десять тысяч долларов. Тютелька в тютельку. Как с куста, сказал бы Кирюха.
Это ж какие деньжища загребал тот тип, который сидел тут до него, если за одно только дело можно срубить миллион баксов?! Виталя вскочил и начал ходить по комнате, словно животное, которому необходимо подвигаться, но мешает ограниченное пространство.
С чего начать расследование? Он схватил бумажку
